Корреспондент “Ъ” об экстремальном путешествии из Магадана в Якутск. Дорога костей или Колымский тракт

Журналист посетил развалины лагерей системы ГУЛАГ и делится с читателями впечатлениями от увиденного: "Шокирует, что спустя многие годы после смерти диктатора все еще имеются [материальные] доказательства существования лагерей". При Хрущеве часть учреждений была закрыта, а остальное позднее растащили на дрова и стройматериалы. Но кое-что устояло: "Душный летний воздух над влажным болотом кишит комарами. Посреди болота, недалеко от горной дороги, построенной бывшими заключенными, стоят деревянные бараки, почерневшие в более чем полувековом забвении. Крыша частично обвалилась, стены покосились от времени...".

"Даже сегодня добраться до лагеря не так-то просто", - отмечет Хэлпин. Из Якутска до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга сегодня - это "обветшалый упадочный поселок, не желающий вспоминать о своем прошлом. Здесь нет памятника жертвам [ГУЛАГа], а частный музей недавно закрылся". Как рассказала The Times краевед и учитель истории Альбина Николаева, по "дороге на костях" прошло около 800 тыс. человек: "Сначала планировалось строительство железной дороги, но потом началась война, и было решено остановиться на шоссе. Работы начались в 1941 году, а к 1943 году уже было пройдено 735 км. Сначала там в основном были политические заключенные, но потом, во время войны, к ним добавились те, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступившие против сталинской коллективизации... а также люди, совершившие преступления - можно было получить десять лет, просто что-нибудь украв. Лагеря называли по километровым отметкам, у которых они находились. Тем, кто работал на [строительстве] дорог, было несколько лучше, чем тем, кто был в забое - те умирали в огромных количествах. Летом здесь бывает до 40 градусов выше нуля и до минус 60 зимой. Работали они по 15 часов в день, питались только кашей или хлебом, жили в лагерях в окружении болот. Санитарные условия были ужасающие".

Проехав около 40 миль к востоку от Хандыги до поворота на Тополиное, Хэлпин на внедорожнике преодолел еще 100 миль до переправы через реку Менкуле, где установлен крест в память о "российских строителях моста". Авторы "тщательно избегали упоминаний о лагерях", отметил журналист. Затем он вернулся на трассу "Колыма" и отправился в поселок Теплый Ключ, где имеется тематический музей. По словам хранителя Надежды Наерхановой, "магаданская магистраль - это крупнейшее в мире кладбище. На этой дороге ежедневно умирало не менее 25 человек, и о большинстве из них ничего не известно. Сквозь поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память о них... Это был как будто огромный конвейер из людей, в том числе 12-летних детей. Мой дед был охранником в одном из лагерей, но говорить о них не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и страдали от холода".

"Горькое наследие той эпохи и сегодня разделяет Россию, - заключает Хэлпин. - В этой стране, где, по старой поговорке, половина населения сидела, а другая половина сторожила, многие до сих пор чтут Сталина как человека, который привел их к победе над нацистской Германией во Второй мировой войне".

Более 12 миллионов «врагов народа» умерли в страшных лагерях российского ГУЛага. Многие из них похоронены в основании той самой автотрассы, которую их заставляли строить. Дорога к центру сталинского царства террора оказалась долгой и мучительной. Но вот за маленькой группой деревьев показался лагерь.

Именно здесь содержали жертв сталинских репрессий, которые как рабы трудились и умирали на строительстве печально известного Колымского тракта, который называют дорогой на костях, и который соединяет Хандыгу с портовым городом Магаданом на крайнем северо-востоке России.

Посреди кишащего комарами и хлюпающего болота, в удушающей летней жаре недалеко от построенной заключенными горной дороги стоит деревянный барак, почерневший от более чем полувекового забвения. Крыша барака частично обвалилась, стены покосились от времени. Но небольшая лачуга дает яркое представление о трагической истории этого отдаленного края, где в исправительно-трудовых лагерях в условиях невообразимых трудностей и лишений жили тысячи заключенных, или зеков.

На оконной раме до сих пор висит решетка, за которой томились сталинские «враги народа». Небольшая печка в помещении говорит о том, как заключенные пытались пережить страшно холодные зимы. Об этом же свидетельствуют лохмотья, жалко торчащие из дыр вокруг дверного косяка. Ровный забор из колючей проволоки ведет к воротам, которые служили входом в преисподнюю для тех, кто туда попадал. Многие так там и остались навеки, но могил, увековечивающих их память, нет. Тех, кого каждую ночь расстреливала охрана, или кто просто умирал от истощения, голода и холода, хоронили прямо под дорожным полотном по мере строительства трассы. Люди стали фундаментом для этой дороги на костях длиной в 1600 километров. Удаленность лагеря, а также живущие в этой глуши медведи уничтожали всякую надежду на побег.

Это настоящее потрясение - обнаружить доказательства существования лагерей спустя многие десятилетия после смерти диктатора в 1953 году. Страшное наследие той эпохи продолжает разделять Россию, где многие люди до сих пор почитают Сталина как человека, приведшего их к победе над фашистской Германией во Второй мировой войне, и где в соответствии со старой поговоркой половина людей сидела, а другая половина их охраняла.

Большая часть лагерей вдоль этой дороги от главного шоссе до поселка Тополиное, что в 225 километрах от Хандыги, была закрыта в середине 1950-х годов, поскольку новый советский руководитель Никита Хрущев пытался покончить с деспотией, породившей культ личности Сталина. Другие были вычеркнуты из исторической памяти людьми, собиравшими дрова. Даже сегодня, чтобы попасть в лагерь, надо совершить настоящий марафон. Из Якутска (это столица региона, находящаяся в шести часовых поясах восточнее Москвы) до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга своим существованием обязана ГУЛагу: поселок появился в 1939 году, когда здесь открылись первые лагеря. Сегодня Хандыга - это обветшалый поселок в состоянии упадка, не желающий вспоминать о своем прошлом. Там нет памятника жертвам ГУЛага, а частный музей недавно закрылся. По словам местного учителя истории Альбины Николаевой, по «дороге на костях» в лагеря прошло около 800 тысяч человек. Трасса строилась для того, чтобы пролетарское государство могло добывать в этом регионе золото. А добывалось оно также трудом рабов.

«Сначала планировали строительство железной дороги, но потом началась война, и было решено построить шоссе. Работы начались в 1941 году, а к 1943 году уже было пройдено 735 километров», - рассказывает 57-летняя Николаева.

«Сначала там были в основном политические заключенные, но во время войны к ним добавили тех, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступавшие против сталинской программы коллективизации из-за своих личных хозяйств, а также люди, совершившие преступления - тогда можно было получить десять лет лагерного срока, просто что-нибудь украв».

«Лагеря называли по километровым столбам, у которых они находились. Людям, работавшим на строительстве дороги, было немного легче, чем тем, кто трудился на рудниках - те умирали в огромных количествах».

«Летом здесь бывает до 40 градусов жары, а зимой до минус 60. Трудились они по 15 часов в день, питались только кашей и хлебом, жили в лагерях, вокруг которых стояли болота. Санитарные условия были ужасные».

Многие заключенные с закрытием лагерей были реабилитированы и уехали из этих мест, а остальные остались в Хандыге. «Большинство из них прожило недолго, потому что жизнь в лагерях была очень тяжелой. Но между ними и их бывшими охранниками никогда не возникало ничего дурного», - вспоминает Николаева.

В 60 километрах к востоку от Хандыги есть поворот на Тополиное, где находилось не менее полудюжины лагерей, в том числе, один женский. Впереди меня ждала семичасовая тряска на внедорожнике, десять переправ через реки и 150 километров ухабистой колеи, поскольку я решил добраться до этих лагерей.

В 2008 году был наведен новый мост через реку Менкуле, который заменил старый, построенный зеками в 1951 году. Рядом установлен крест в память о «российских мостостроителях 1937-2008 годов». И никаких упоминаний о лагерях.

Вернувшись на колымскую трассу, я попал в поселок Теплый Ключ. Там есть крошечный музей в память о лагерях ГУЛага. На карте видно, как расширялось строительство лагерей при Сталине. Если в 1930 году там было 6000 заключенных, то к моменту его смерти в лагерях содержалось уже 12 миллионов человек. Заключенные построили Теплый Ключ и его крошечный аэродром, которым в годы Второй мировой войны пользовались американцы, поставлявшие российской армии самолеты.

«Магаданская трасса это крупнейшее в мире кладбище, - говорит хранительница музея Надежда Наерханова. - На этой дороге каждый день умирали не менее 25 человек, и о большинстве из них никто ничего не знает. На поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память об этих людях».

Это очень важно, поскольку только в этом районе находилось более ста лагерей.

«Это был какой-то гигантский людской поток, ленточный конвейер, в котором были даже 12-летние дети. Мой дед работал охранником в одном из лагерей, но говорить об этом он не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и мучились от холода».

Жизнь зеков

«Каждый раз, когда приносили баланду … всем хотелось кричать и плакать. Мы были готовы кричать от страха, потому что суп мог оказаться водянистым. А когда случалось чудо, и баланда оказывалась густой, мы не могли в это поверить, и старались есть ее как можно медленнее. Но даже с густым супом в желудке оставалась сосущая боль, потому что голодали мы слишком долго. Все человеческие эмоции - любовь, дружба, зависть, забота о товарищах, сострадание, жажда славы, честность - покидали нас вместе с плотью, которая вытаивала из наших тел», - писал об этом в своих «Колымских рассказах» Варлам Шаламов.

«А Колыма была - самый крупный и знаменитый остров, полюс лютости этой удивительной страны ГУЛаг … почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков», - так писал об этих краях Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛаг».

Материальные и физические следы сталинского террора, может, и стерлись по прошествии времени, но советский диктатор продолжает как призрак преследовать россиян. Этой осенью президенту Медведеву предстоит сделать важный выбор: утверждать или нет всестороннюю программу «десталинизации», рекомендованную его комиссией по правам человека в качестве решительного разрыва с эпохой репрессий.

Самое поразительное требование этой комиссии заключается в том, чтобы захоронить тело основателя советского государства Владимира Ленина. Однако ее призыв создать полный отчет о жертвах сталинского режима гораздо более взрывоопасен. Комиссия хочет, чтобы в качестве «проявления подлинного патриотизма» в каждом городе им были воздвигнуты памятники, чтобы были открыты государственные архивы, позволяющие «до мельчайших деталей задокументировать места массовых захоронений».

Комиссия пришла к выводу, что россияне должны «прекратить прятать от себя самих страшную правду о преступлениях, совершавшихся в нашей стране».

Назвать виновных и восстановить имена невинных жертв - это будет болезненный и в то же время очистительный процесс для общества, которое никогда в полной мере не обращалось к своему прошлому.

Медведев осуждает сталинские преступления намного решительнее, чем его предшественник Владимир Путин, ныне занимающий пост премьер-министра. Его первый президентский срок может вызвать полное разочарование, если он не выполнит свое решение по десталинизации до того, как уступит свое место в Кремле Путину. Но второй президентский срок Медведева, подкрепленный его смелой инициативой о десталинизации, превратит его в настоящего лидера «московской весны», которая сможет, наконец, вывести Россию из тени тирана.

Печально известная заброшенная трасса, ведущая из Магадана в Якутск. Дорогу начали строить в 1932 году. В связи с развитием горнодобывающей промышленности в 1920-х годах, в Якутии и на Колыме Советское государство начало создавать сеть местных дорог. В ноябре 1931 года был создан «Дальстрой» — «Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы», одной из задач которого стала постройка автодороги от Магадана до Усть-Неры и ответвления на Якутск с использованием труда заключённых Севвостлага. Летом 1932 года заключёнными и вольнонаёмными специалистами были введены в эксплуатацию первые 30 км дороги и 90 км зимника. Остальные 1042 км до Усть-Неры строились до 1953 года.

Это то самое место, про которое говорят: «Уж лучше вы к нам!». Колыма. А точнее, колымский тракт: ледяная дорога (более 2 000 км), соединяющая Магадан и Якутск. Два не самых приятных места на Земле. Рекорды холода бьются именно здесь - температура периодически опускается до - 70 градусов по Цельсию.

Узники ГУЛага пробивали тракт через неприступные горы хребтов Сэттэ Дабаан, Сунтар-Хаята... В годы репрессий по колымскому тракту прошло около 800 тыс. советских заключенных. Половина там и осталась. Местные старожилы помнят, как обледеневшие трупы валялись вдоль дороги. От непосильного рабского труда, холода и голода узники гибли массово. Их не хоронили - сил для этого это не было, их клали прямо под полотно дороги и они служили естественным уплотнителем грунтового покрытия тракта. Погибших если и хоронили (в теплое время года), то тут же - на обочине. По этой причине тракт и прозвали «дорогой на костях». Те, которые остались живы, рассказывают, что под этой дорогой через каждые пятьдесят, сто метров покоятся узники ГУЛага. Сейчас на Дороге мало что осталось с тех времен - все лагеря, расположенные через каждые 25 километров вдоль дороги, разрушены и стерты с поверхности земли, скрыв от глаз людей свидетельства чудовищного преступления. Остались только названия участков, мест на дороге, которые сохранились до наших дней- это ручей Малиновка, где стоял женский лагерь, опасные участки Ласточкино Гнездо, Желтый Прижим, Черный Прижим, Заячья Петля, Скалы Чертов Палец, Чертово Ворота.

Не удивляйтесь, если здесь вам предложат «порадовать костлявых» (т.е. заняться поиском человеческих останков в земле). Здесь это что-то вроде спорта и гадания одновременно: нашел тазобедренную кость - к деньгам, ребро - к тихому семейному счастью, череп - к повышению по службе.

Большая часть лагерей вдоль этой дороги от главного шоссе до поселка Тополиное, что в 225 километрах от Хандыги, была закрыта в середине 1950-х годов. Другие были вычеркнуты из исторической памяти людьми, собиравшими дрова. Даже сегодня, чтобы попасть в лагерь, надо совершить настоящий марафон. Из Якутска (это столица региона, находящаяся в шести часовых поясах восточнее Москвы) до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга своим существованием обязана ГУЛагу: поселок появился в 1939 году, когда здесь открылись первые лагеря. Сегодня Хандыга - это обветшалый поселок в состоянии упадка, не желающий вспоминать о своем прошлом. Там нет памятника жертвам ГУЛага, а частный музей недавно закрылся. Трасса строилась для того, чтобы пролетарское государство могло добывать в этом регионе золото.

Рассказывает местный учитель истории Альбина Николаева

«Сначала там были в основном политические заключенные, но во время войны к ним добавили тех, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступавшие против сталинской программы коллективизации из-за своих личных хозяйств, а также люди, совершившие преступления - тогда можно было получить десять лет лагерного срока, просто что-нибудь украв».

«Лагеря называли по километровым столбам, у которых они находились. Людям, работавшим на строительстве дороги, было немного легче, чем тем, кто трудился на рудниках - те умирали в огромных количествах».

«Летом здесь бывает до 40 градусов жары, а зимой до минус 60. Трудились они по 15 часов в день, питались только кашей и хлебом, жили в лагерях, вокруг которых стояли болота. Санитарные условия были ужасные».

Многие заключенные с закрытием лагерей были реабилитированы и уехали из этих мест, а остальные остались в Хандыге. «Большинство из них прожило недолго, потому что жизнь в лагерях была очень тяжелой. Но между ними и их бывшими охранниками никогда не возникало ничего дурного», - вспоминает Николаева.

В 60 километрах к востоку от Хандыги есть поворот на Тополиное, где находилось не менее полудюжины лагерей, в том числе, один женский. Впереди меня ждала семичасовая тряска на внедорожнике, десять переправ через реки и 150 километров ухабистой колеи, поскольку я решил добраться до этих лагерей.

В 2008 году был наведен новый мост через реку Менкуле, который заменил старый, построенный зеками в 1951 году. Рядом установлен крест в память о «российских мостостроителях 1937-2008 годов». И никаких упоминаний о лагерях.

Хранительница местного музея ГУЛага Надежда Наерханова

«Магаданская трасса это крупнейшее в мире кладбище.На этой дороге каждый день умирали не менее 25 человек, и о большинстве из них никто ничего не знает. На поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память об этих людях».

Только в этом районе находилось более ста лагерей.

«Это был какой-то гигантский людской поток, ленточный конвейер, в котором были даже 12-летние дети. Мой дед работал охранником в одном из лагерей, но говорить об этом он не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и мучились от холода» .

Жизнь зеков

Со строительством федеральной магистрали «Колыма» старый колымский тракт пришел в упадок, и на сегодняшний день находится в заброшенном состоянии.

Печально известная заброшенная трасса, ведущая из Магадана в Якутск. Дорогу начали строить в 1932 году. В связи с развитием горнодобывающей промышленности в 1920-х годах, в Якутии и на Колыме Советское государство начало создавать сеть местных дорог. В ноябре 1931 года был создан «Дальстрой» — «Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы», одной из задач которого стала постройка автодороги от Магадана до Усть-Неры и ответвления на Якутск с использованием труда заключённых Севвостлага. Летом 1932 года заключёнными и вольнонаёмными специалистами были введены в эксплуатацию первые 30 км дороги и 90 км зимника. Остальные 1042 км до Усть-Неры строились до 1953 года.

Это то самое место, про которое говорят: «Уж лучше вы к нам!». Колыма. А точнее, колымский тракт: ледяная дорога (более 2 000 км), соединяющая Магадан и Якутск. Два не самых приятных места на Земле. Рекорды холода бьются именно здесь – температура периодически опускается до – 70 градусов по Цельсию.

Узники ГУЛага пробивали тракт через неприступные горы хребтов Сэттэ Дабаан, Сунтар-Хаята... В годы репрессий по колымскому тракту прошло около 800 тыс. советских заключенных. Половина там и осталась. Местные старожилы помнят, как обледеневшие трупы валялись вдоль дороги. От непосильного рабского труда, холода и голода узники гибли массово. Их не хоронили - сил для этого это не было, их клали прямо под полотно дороги и они служили естественным уплотнителем грунтового покрытия тракта. Погибших если и хоронили (в теплое время года), то тут же – на обочине. По этой причине тракт и прозвали «дорогой на костях». Те, которые остались живы, рассказывают, что под этой дорогой через каждые пятьдесят, сто метров покоятся узники ГУЛага. Сейчас на Дороге мало что осталось с тех времен - все лагеря, расположенные через каждые 25 километров вдоль дороги, разрушены и стерты с поверхности земли, скрыв от глаз людей свидетельства чудовищного преступления. Остались только названия участков, мест на дороге, которые сохранились до наших дней- это ручей Малиновка, где стоял женский лагерь, опасные участки Ласточкино Гнездо, Желтый Прижим, Черный Прижим, Заячья Петля, Скалы Чертов Палец, Чертово Ворота.

Не удивляйтесь, если здесь вам предложат «порадовать костлявых» (т.е. заняться поиском человеческих останков в земле). Здесь это что-то вроде спорта и гадания одновременно: нашел тазобедренную кость – к деньгам, ребро – к тихому семейному счастью, череп – к повышению по службе.

Большая часть лагерей вдоль этой дороги от главного шоссе до поселка Тополиное, что в 225 километрах от Хандыги, была закрыта в середине 1950-х годов. Другие были вычеркнуты из исторической памяти людьми, собиравшими дрова. Даже сегодня, чтобы попасть в лагерь, надо совершить настоящий марафон. Из Якутска (это столица региона, находящаяся в шести часовых поясах восточнее Москвы) до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга своим существованием обязана ГУЛагу: поселок появился в 1939 году, когда здесь открылись первые лагеря. Сегодня Хандыга - это обветшалый поселок в состоянии упадка, не желающий вспоминать о своем прошлом. Там нет памятника жертвам ГУЛага, а частный музей недавно закрылся. Трасса строилась для того, чтобы пролетарское государство могло добывать в этом регионе золото.

Рассказывает местный учитель истории Альбина Николаева

«Сначала там были в основном политические заключенные, но во время войны к ним добавили тех, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступавшие против сталинской программы коллективизации из-за своих личных хозяйств, а также люди, совершившие преступления – тогда можно было получить десять лет лагерного срока, просто что-нибудь украв».



«Лагеря называли по километровым столбам, у которых они находились. Людям, работавшим на строительстве дороги, было немного легче, чем тем, кто трудился на рудниках - те умирали в огромных количествах».

«Летом здесь бывает до 40 градусов жары, а зимой до минус 60. Трудились они по 15 часов в день, питались только кашей и хлебом, жили в лагерях, вокруг которых стояли болота. Санитарные условия были ужасные».

Многие заключенные с закрытием лагерей были реабилитированы и уехали из этих мест, а остальные остались в Хандыге. «Большинство из них прожило недолго, потому что жизнь в лагерях была очень тяжелой. Но между ними и их бывшими охранниками никогда не возникало ничего дурного», - вспоминает Николаева.

В 60 километрах к востоку от Хандыги есть поворот на Тополиное, где находилось не менее полудюжины лагерей, в том числе, один женский. Впереди меня ждала семичасовая тряска на внедорожнике, десять переправ через реки и 150 километров ухабистой колеи, поскольку я решил добраться до этих лагерей.

В 2008 году был наведен новый мост через реку Менкуле, который заменил старый, построенный зеками в 1951 году. Рядом установлен крест в память о «российских мостостроителях 1937-2008 годов». И никаких упоминаний о лагерях.

Хранительница местного музея ГУЛага Надежда Наерханова

«Магаданская трасса это крупнейшее в мире кладбище.На этой дороге каждый день умирали не менее 25 человек, и о большинстве из них никто ничего не знает. На поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память об этих людях».

Только в этом районе находилось более ста лагерей.

«Это был какой-то гигантский людской поток, ленточный конвейер, в котором были даже 12-летние дети. Мой дед работал охранником в одном из лагерей, но говорить об этом он не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и мучились от холода» .

Жизнь зеков

Со строительством федеральной магистрали «Колыма» старый колымский тракт пришел в упадок, и на сегодняшний день находится в заброшенном состоянии.

Related Posts: ГУЛаг, сталинизм

June 3rd, 2015 , 10:08 pm

Правообладателем фотографий, а также оригинального текста на итальянском языке является итальянский путешественник Adalberto Buzzin .

01. Качество фотографий оставляет желать лучшего по причине того, что мне приходилось их принтскринить из Ютуба. Эта фотография Адальберто не имеет никакого отношения к путешествию по России.

Магадан, где не греет солнце.

Мне понадобилось два года, чтобы реализовать свою мечту, которая заключалась в поездке в зимний период к «вратам ада» в Магадан, чтобы добраться до него, нам потребовалось проехать по «дороге костей» от Якутска до Магадана.

В Якутск мы прилетели на самолете через Венецию, Москву и Новосибирск и тут же ощутили на себе значительное изменение климата. Температура там была -20 градусов. Город очень спокойный и почти сонный.

02. Знакомлюсь с Вячеславом, который показался мне порядочным и надежным человеком.

С ним мы должны были преодолеть весь этот путь длиной 2200 километров, который для него, в итоге, выливался в 4400 километров, потому что ему предстояло вернуться по этой дороге обратно.

В Якутске, который покрыт снегом более восьми месяцев в году, царила прекрасная рождественская атмосфера.

03. Местные жители имеют что-то общее с бурятами, корейцами и монголами, но черты их лиц более мягкие и утонченные. Люди очень сердечные и общительные.

05. Множество раз мы прошли по главной улице Якутска, которая носит имя Ленина.

Посетили музей вечной мерзлоты, полностью замерзший порт, некоторые магазины в центре. Однако все мои мысли, во время этих прогулок, были заняты осознанием моей сбывшейся мечты и предстоящего путешествия, о котором я так долго мечтал.

06. Мы путешествовали на шестиместном автомобиле УАЗ.

07. Еще одним нашим сопровождающим был двадцатипятилетний парень с симпатичным и открытым лицом. Звали его Иван.

Он, довольно ревностно, выполнял одновременно роль водителя и механика, несмотря на то, что его опыт эксплуатации этого автомобиля был невелик. Однако основная его заслуга заключалась в том, что он хорошо знал все особенности этого коварного маршрута.

Первая наша остановка была запланирована в небольшом селе Томтор, расположенном в 40 километрах от Оймякона, который называют полюсом холода. Однажды здесь была зафиксирована температура -72 градуса, а на окрестных холмах -82 градуса. Средняя скорость движения на этой дороге колеблется в диапазоне 35-45 км/час. За окнами было уже темно, когда, примерно в 21.30, после одного из поворотов, мы заметили какое-то происшествие. Мы остановились и, спустя мгновение, увидели на замерзшем озере грузовик КАМАЗ. Это озеро имеет название «озеро мертвых», потому что во времена Сталина здесь хоронили заключенных.

Мы увидели автомобиль, который совершил полет около сорока метров, но, при этом, не перевернулся. В этот момент, мы еще не знали, что случилось с водителями. К счастью, один из них оказался совершенно невредимым. Второй водитель пострадал гораздо больше. У него оказался перелом руки в нескольких местах, разбитая челюсть, выбито несколько зубов, рана на голове, подозревалось также повреждение ребер. Кроме этого, он сильно замерз и был очень испуган от всего произошедшего, был в легком шоке от боли и усталости.

08. Мы поместили его в наш УАЗ, накрыли одеялом, которое у нас было в автомобиле, дали пару таблеток аспирина, которые помогли ему уснуть. При этом второй водитель, обняв пострадавшего, всячески старался его ободрить.

До поселка оставалось 160 км, которые мы могли преодолеть за 6-7 часов. Постоянные ухабы доставляли явные неудобства раненному водителю, но создавалось впечатление, что люди в этих широтах имеют другие физические данные, создавалось впечатление, что они высечены из скалы.

Наконец, мы прибываем в Томтор, где в небольшом зеленом домике дежурит медсестра. Мы застали ее за просмотром фильма, и у нее был немного раздраженный вид, потому что мы прервали этот просмотр на самом интересном месте. Температура на улице, в это время, -40 градусов. Мы входим, хозяйка устраивает наших новых друзей на видавшей виды скамье. Для нас тоже заканчивается этот трудный день, тепло прощаемся и идем к месту нашего ночлега в типичную русскую избу, где нас ждет горячий суп и теплая постель.

За окнами жгучий мороз. Отдергиваю занавеску на окне и ничего не могу разглядеть, потому что стекло полностью обледенело. Однако создается впечатление абсолютного холода, который я давно хотел ощутить своим телом, мечтая об этом путешествии. Эмоции переполняют меня в ожидании очередного дня нашего путешествия.

09. Полюсом холода считается небольшой поселок Оймякон, в котором была зафиксирована самая низкая температура на планете. Там проживают около 1500 жителей, которые прячутся от холода в своих домах. Добираемся до небольшого столбика, который установлен на месте фиксация столь низкой температуры.

Сегодня мы ночуем у женщины, которая приветствует нас добродушной улыбкой. Входим в хорошо натопленный дом, который хранит в себе множество воспоминаний и древних историй. Помещение отапливается русской печкой, которая источает жар и свет, и на ней примостилась огромная спящая кошка. В доме чисто и прибрано, также имеется все необходимое, чтобы пережить долгую сибирскую зиму.

Она рассказывает о своих проблемах с неизменной улыбкой на устах. Предлагает нам выпечку, а затем идет на кухню и приносит превосходное сливочное масло, запах которого мне очень хорошо знаком. Она рассказывает нам про трудную жизнь в этом регионе, к которой она уже привыкла. Говорит, что в июле здесь бывает очень жарко. За окнами идет снег, и мы слушаем ее рассказы, несмотря на усталость, и не замечая времени.

11. Возвращаемся в село Томтор, которое расположено в 40 километрах от Оймякона. Загружаем в машину 4 ящика водки. Окружающие люди смеются и радостно фотографируются вместе с нами, просят передать привет Италии и приглашают приехать еще раз.

Сегодня мы в гостях у женщины, которая приготовила нам ужин из мороженой рыбы и яиц, также в составе нашего меню огурцы, водка и хлеб.

На следующий день мы отправляемся в Усть-Неру, путь до которой составляет 280 километров. Безмолвие окружающей природы неожиданно нарушается проехавшим мимо КАМАЗом, который поднимает вокруг себя столбы снега. Единственным шумом в этих местах является ничем не нарушаемая тишина.

12. Через 50 километров пути мы проезжаем в окрестностях реки, на которой видим двух рыбаков. Несмотря на запредельную температуру, они спокойно удят рыбу и получают от этого процесса удовольствие. Они предлагают нам поудить немного рыбу, но, даже держать удочку при такой температуре довольно непросто. Ивану сразу же удается поймать рыбу, а я уже через пять минут рыбалки, передаю удочку в более надежные и опытные руки.

13. Продолжаем поездку в окружении постоянных спутников нашего путешествия снега и льда.

В течение нескольких километров пути наблюдаем за северными оленями, которые затем исчезают в тайге, не оставляя следов. Приветствуем охотника на волков, который скрывается от нас, едва завидев, что мы притормаживаем. Возможно, он испугался, подумав, что мы из полиции. Опускается вечер, руки устают, но взгляд продолжает напряженно и внимательно следить за дорогой.

14. Одно неловкое движение, резкий подъем в гору или слишком легкомысленно пройденный поворот могут оказаться фатальными.

На этой дороге мы можем оказаться один на один с бескрайней Сибирью. Становится совсем темно, и эмоции начинают зашкаливать. Проезжаем мимо еще одной замерзшей реки, и монотонность нашего путешествия нарушает еще один УАЗ, который застрял на льду и не может тронуться с места. Протягиваем ему руку помощи, и вытаскиваем его довольно быстро.

Сислива(Sisliva.)

Спустя несколько часов прибываем в шахтерский городок Усть-Нера. Грусть правит бал в этом месте, все остановилось, все замерзло, только темные тени мелькают на пустынной дороге. Ищем отель, если это место можно назвать отелем, ищем гараж для нашего автомобиля. Если, в такой мороз, оставить машину на улице, то она может уже не завестись до самой весны.

Входим в помещение с очень узкими дверями, договариваемся о цене и идем в нашу комнату. Три кровати, два стула, мухобойка, забытая с прошедшего лета, маленькая и неудобная ванная комната с незакрывающейся дверью. Накопленная за день усталость дает о себе знать, мы укладываемся и нежимся в тепле до следующего утра.

16. Утром пьем чай и выходим на главную улицу. Температура воздуха -42 градуса, и сон снимает, как рукой.

Идем в краеведческий музей, в котором собраны материалы по местной истории, про ГУЛАГ и другие события прошлого. Экскурсию ведет бодрая женщина с хитрым выражением лица и живыми глазами. С удовольствием проводим пару часов в музее, слушая рассказы о события далекого и не очень далекого прошлого.

Едва выйдя из музея, замечаем почту и надеемся на чудо на этой почте в виде интернета. С большой вежливостью спрашиваем сотрудницу, если ли у них в отделении интернет. Девушка, читающая любовный роман, даже не подняв головы, и не дослушал нашего вопроса, ответила: ниет (niet). Выходим, слегка разочарованные отсутствием в этих широтах, такого блага цивилизации, как интернет.

17. Наступает вечер, и в 19.00 мы идем в ресторан, который одновременно служит дискотекой.

Зал полон юношей и девушек, которые танцуют без передышки под оглушительную музыку. Неожиданно сквозь музыку прорывается голос: «В зале итальянцы». После секундного замешательства к нам стали подходить люди с просьбой сфотографироваться с нами. Затем нас зовут танцевать, и первым на эту просьбу откликается Донато, который, в любых обстоятельствах, старается не ударить в грязь лицом.

18. Мы с Лучиано остаемся наблюдателями.

Довольно приятно смотреть на людей, которые развлекаются от всей души. Они танцуют, смеются, кричат, едят, пьют, и продолжают приветствовать нас, приглашая танцевать. Однако на часах уже два часа ночи, мы устали и нам пора отправляться домой, на завтра намечены очередные мероприятия.

На улице морозная ночь, и только наши шаги слышны в тишине. Еще видны огни в некоторых окнах, все вокруг кажется нереальным, но и красивым одновременно. Окружающая атмосфера вызывает у меня дрожь в теле, но такой образ жизни довольно благотворно отражается на моем физическом состоянии. Мы мало едим, спим еще меньше, наш день продолжается более 18 часов, но мой организм довольно стойко переносит все тяготы нашего путешествия.

На следующий день мы должны были отправляться, но Иван, замечательный парень с золотым сердцем, немного переусердствовал с едой. Мы принимаем решение провести еще один день в Усть-Нере, чтобы не подвергать наше путешествие неоправданным рискам.

Гуляем по городу и фотографируемся, пьем чай в Богом забытом баре, прогуливаемся по обледеневшей центральной улице. Идем смотреть место, где когда-то был ГУЛАГ, а теперь только крест напоминает о погибших здесь людях.

Ужинаем у гостеприимной женщины, которая переехала в свое время в Усть-Неру. На ужин у нас курица с макаронами. Курица была превосходная, а вот макароны мы есть так и не смогли.

Еще один рассвет приветствует нас своим морозом. УАЗ, плавно покачиваясь, начинает движения по обледенелой дороге, преодолевая в начале пути довольно шаткий мост. Пересекаем несколько заброшенных населенных пунктов, только собаки остаются на охране этого отчаяния. Через какое-то время мы останавливаемся, чтобы перекусить, не заглушая при этом мотор нашего автомобиля. На обед у нас бутерброды с салом, бекон, копченая колбаса, красная рыба.

20. Все это с большой важностью и профессионализмом готовит для нас Донато.

21. Остается надеяться, что в конце нашего путешествия он не попросит счет за свои услуги. Шучу…

22. Нам тяжело смотреть на этих бедных собак, которые с опаской приближаются к нашей машине и смотрят. Мы не можем спокойно есть в такой ситуации, и каждый из нас делится своей пищей с этими несчастными животными.

23. На часах уже два часа дня. Вокруг по-прежнему безмолвная тишина, и только скрип снега является нашим единственным спутником на дороге. Едем дальше, и Иван включает музыку с нашими любимыми песнями. В машине воцаряется молчание, и мы случаем романтические песни о любви. У каждого свои мысли и свои эмоции. Захватывающие виды мелькают в окнах автомобиля, заканчивается сигарета, а наша мечта, как и песня, продолжается.

Почти в кромешной тьме мы, наконец, приезжаем в Сусуман. Еще одно село или призрачный город, который выглядит покинутым, несмотря на то, что в нем живут люди. Однако на улицах мы никого не видим, кроме одинокого таксиста, который непонятно что здесь делает. Вокруг только серые дома. Ощущение холода усиливается с усталостью.

Кружим 30 минут в поисках отеля, который, в итоге, оказывается расположенным в здании, скорее напоминающим Дом Культуры. Наш русский друг Вячеслав возвращается и сообщает нам, что мест нет. «Как это нет мест?» - восклицаю я. Кто может занять все места?

Поднимаюсь наверх и вижу трех женщин с типичными русскими лицами. Они смотрят на меня, а я, глубоко вздохнув, с максимальным спокойствием объясняю им на русском языке, что мы устали, что мы находимся здесь для создания фоторепортажа по заданию из Москвы. Комнаты находятся в мгновение ока.

Спать в машине нам не очень хотелось бы, но мы были готовы даже к такой возможности.

Донато начинает заниматься едой, и уже через несколько минут наш ужин готов. В этом отеле имеется общая кухня, в которой можно воспользоваться плитой и столовыми приборами, затем все это нужно вернуть на свое место.

В магазине, который не так легко было найти, мы купили китайской еды. Безымянные белые коробочки, внутри которых расположено что-то цветное. Добавляем туда немного горячей воды, и спустя несколько секунд содержимое баночки начинает плавать. Я бы не назвал это высокой кухней, но нас одолевает голод, и эта да показалась нам довольно вкусной.

В комнате стоит одинокий стул, прикроватная тумбочка, зажатая между стеной и занавеской, которая давно уже потеряла свой первоначальный цвет, на тумбочке повидавшая виды пепельница. Через обледеневшее окно просматриваются пейзажи из «Доктора Живаго». Усталость дает о себе знать, выкуриваю последнюю сигарету, прокручиваю в памяти сегодняшний день и погружаюсь в сон.

24. Утреннее кофе оказывается непотребным, делаем чай на скорую руку. Иван идет в гараж за УАЗом, но на этот раз его ожидает неприятный сюрприз. Куда-то подевались ключи от автомобиля, но он у нас мастер на все руки, замыкает два провода, и мы снова в пути.

В дороге встречаем уже привычные картины. Охотник, пересекающий дорогу и исчезающий в лесу при виде нашего автомобиля. Вспорхнула пара белых птиц, которых спугнул шум мотора нашей машины.

Останавливаемся на заправке. Пробег нашего автомобиля составляет примерно 4 км на 1 литр топлива, средняя скорость при этом не превышает 40-50 км/час. Возвращается Вячеслав и спрашивает, осталась ли еще у нас в машине водка. Спрашиваю, зачем ему понадобилась водка. Он отвечает, что заправщик вчера немного переборщил с выпивкой и ему теперь очень плохо. Такой способ лечения приводит меня в некоторое изумление, но, тем не менее, даю ему водку. Через несколько минут появляется парень, который живет в контейнере при заправке. Здесь он спит, ест и работает, на улице -42 градуса, а он одет нараспашку. Его лицо выглядит довольно протрезвевшим. Благодарит нас за угощение, и уходит, устало покачивая головой.

Вот такая она Сибирь, где невозможное становится возможным, а возможное, наоборот, невозможным. Это можно принять, либо отвергнуть. Сибирь невозможно понять, ей можно только довериться.

Такой закон этой непробудившейся еще земли.

Мы прибываем к вратам ада - в город Магадан, печально знаменитый во времена Сталина. Свою знаменитость он приобрел из-за ГУЛАГа, а также в связи со строительством дороги от Якутска до Магадана. Тысячи заключенных, питаясь только хлебом и водой, работали здесь в экстремальных условиях по 14-16 часов в сутки на строительстве так называемой «дороги костей». Время полночь, температура поднялась, потому что мы находимся рядом с океаном, валит сильный снег. Появляется яркая надпись в голубом цвете - МАГАДАН.

Дрожь пронзает мое тело, мы сделали это. Крепко сжимаем руки и радуемся как дети. Останавливаемся под мачтой, на которой написано название города, делаем несколько фотографий. Выкуриваем по сигарете и направляемся в город. Все вокруг выглядит чистым, опрятным. Через пару километров нас штрафуют на 500 рублей за проезд под запрещенный знак. Мы привыкли к движению в бесконечной свободе, а здесь в городе, в котором присутствуют все признаки европейского города, нужно уважать ПДД.

Целый час мы колесили по городу в поисках отеля, который, в итоге, оказался в 50 метрах от того места, где нас оштрафовали. Иван отправляется искать гараж, а мы устраиваемся в своих номерах. Уже довольно поздно, и мы договариваемся действовать завтра по обстоятельствам.

Спокойной ночи, Магадан! Мы завоевали тебя, теперь отправляемся на отдых, а завтра будем прощаться.

Во время упаковки своих вещей вспоминаю пресс-конференцию, которую я давал в Италии перед этим путешествием. Главный вопрос тогда был: «Почему именно Сибирь?».

Все очень просто, потому что это чертовски трудно.

На следующее утро просыпаемся и удивляемся сорокасантиметровому слою снега. Нам почти жарко, и скоро мы оставим Магадан, до которого добирались не одну сотню километров. А сюда вновь вернутся морозы под 40 градусов. Город, в котором проживают 12000 жителей, кажется погруженным в безмолвие. Улица Ленина является главной улицей города и протянулась практически через весь город. На ней расположены различные организации, банки, несколько баров, два отеля и магазины.

25. Идем осматривать знаменитый магаданский памятник, который называется «Маска скорби». Монумент возвышается на холме, который продувается всеми ветрами. Бронзовая женщина, которая закрыла свое лицо, и рядом лежат живые цветы.

С другой стороны расположен памятник из гранита высотой 30 метров, который доминирует над городом. Здесь помнят о погибших, помнят о временах, которые никогда не должны повториться. Молчание и молитвы слышны над этими холмами, возвышающимися над городом.

Идем в музей и разговариваем там с женщиной, которая знает английский язык. Она нам сообщает, что директор музея сегодня занят, но завтра он будет в нашем расположении. Всего хорошего.

Нам ничего не остается, как подождать до завтра, чтобы побеседовать с директором музея. Выходим на улицу, и развлекаемся тем, что ходим туда-сюда по городу. Развлечений не так много. Осматриваем городской порт, затем возвращаемся на улицу Ленина идем в крохотный бар. Время до ужина проходит довольно быстро в обсуждении плана нашего возвращения домой.

Название Магадан можно поставить в один ряд с такими легендарными именами как Тимбукту, Агадес, Варанаси, Кейп-Хорн. Все эти имена вызывают в памяти невероятные истории путешественников, и мы сейчас находимся в одном из таких мест. Мы наслаждаемся присутствием в этой проклятой и одновременно прекрасной Сибири. Через пару дней после возвращения домой мы будем скучать по ней, по ее вкусам и запахам, по ее легендам.

Как сигда?(Kak sigdà?). Как дорога?

И мы маленькие пилигримы находимся на этой дороге. Жить эмоциями…

Адальберто

27. По мотивам этого путешествия в Италии была издана книга "Магадан - белый ад".

Главная » База знаний » Корреспондент “Ъ” об экстремальном путешествии из Магадана в Якутск. Дорога костей или Колымский тракт