Родные просторы. По следам экспедиции русанова Сердца подвиг благородный

Впервые в Арктике геолог Владимир Александрович Русанов побывал в 1907 году.

Он доехал до Маточкина Шара на пассажирском пароходе, а затем на ненецком баркасе прошел весь Маточкин Шар до Карского моря и обратно” описывая по пути пролив в навигационном и геологическом отношениях.

В 1908 г. Русанов опять побывал на Новой Земле. Он производил геологические исследования и, в частности, пересек Новую Землю по 74-й параллели, от Крестовой губы на западе до залива Незнаемого на востоке и обратно.

В 1909 г. Русанов на парусной шлюпке обследовал западное побережье Новой Земли от Крестовой губы до полуострова Адмиралтейства.

В 1910 г. он на моторно-парусном судне “Дмитрий Солунский” (водоизмещение 180 т, капитан Г. И. Поспелов) обошел по солнцу северный остров Новой Земли.

В 1911 г. Русанов на небольшой моторно-парусной яхте “Полярная” обошел южный остров Новой Земли.

Наконец, в 1912 г. он отправился в Арктику на зверобойном судне “Геркулес” (водоизмещение 64 т, мотор - 24 силы). Командовал судном капитан Александр Степанович Кучин, только что вернувшийся из антарктической экспедиции Амундсена.

Сначала Русанов направился к Шпицбергену, считавшемуся в то время “ничейной землей”, и обследовал угленосные районы на побережье заливов. Беллсунд и Исфьорд. От Шпицбергена он пошел на Новую Землю и здесь оставил записку, в которой, между прочим, говорилось:

“Иду к северо-западной оконечности Новой Земли. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год, все здоровы. Русанов”.

О своем намерении пройти Северным морским путем он никому не сообщал. Русанов был горячим поборником освоения Северного морского пути" и о необходимости этого освоения написал несколько статей. Русанов, так же как и Брусилов, знал, что как раз в это время ледокольные пароходы “Вайгач” и “Таймыр” готовились к проходу Северным морским путем с востока на запад и, следовательно, в случае нужды могли ему помочь. Наконец, само. содержание его записки, оставленной на Новой Земле, не вызывает сомнений, что он собирался выполнить свою давнишнюю мечту.

О дальнейшей судьбе “Геркулеса” долго ничего не было известно. Только летом 1934 г. моторно-парусный бот “Сталинец”, производивший гидрографические работы в шхерах Минина, обнаружил на острове Геркулес (названном так позднее) столб из плавника с надписью “Геркулес 1913”-и рядом сломанные нарты. Несколько позже в том же районе, но уже на другом острове, называемом теперь островом Попова-Чукчина, тем же “Сталинцом” были найдены мореходная книжка матроса “Геркулеса” Александра Спиридоновича Чукчина, справка, выданная на имя матроса Василия Григорьевича Попова, серебряные часы с инициалами Попова, несколько визитных карточек зоолога экспедиции 3. Ф. Сватоша. У берега лежали истлевшая одежда, фотоаппарат и ружейные патроны. В 1936 г. остров Попова-Чукчина был подробно обследован гидрографической партией на судне “Торос”. При этом дополнительно были найдены ножи, обоймы от браунинга, патроны, пуговицы, медные деньги, обрывки одежды, почтовые расписки и автограф В. А. Русанова.

Эти находки доказали, что, несмотря на неблагоприятные ледовые условия 1912 и 1913 гг., Русанову все же удалось пересечь южную часть Карского моря.

До сих пор остается неизвестным, являются ли найденные вещи свидетельством -кораблекрушения или следами гибели лишь двух человек, .посланных с какой-либо целью с “Геркулеса”. Известно лишь, что в 1947 г. на северо-восточном побережье острова Большевик (Северная Земля), (б глубине залива Ахматова, были обнаружены остатки человеческого скелета, пять вскрытых консервных банок, остатки костра, обломки досок, скрепленных болтами и напоминавших обшивку корабля.

По сей день мы не знаем, какая трагедия там разыгралась. Возникает вопрос: а что, если это остатки экспедиции Русанова? А что, если Русанов открыл Северную Землю раньше экспедиции ледокольных пароходов “Таймыр” и “Вайгач” и поплатился жизнью, увлеченный описанием неведомой до того земли?

Еще одна версия гибели экспедиции В. Русанова

В конце прошлого года состоялось юбилейное собрание Географического общества Академии наук СССР, посвященное 75-летию полярных экспедиций Г. Я. Седова, Г. Л. Брусилова и В. А. Русанова, которые внесли большой вклад в науку об Арктике, но закончились трагически.

Причины трагедий, постигших экспедиции, до сих пор не выяснены: не найдено захоронение Г. Я. Седова на Земле Франца-Иосифа, не обнаружено до сих пор никаких следов гибели «Св. Анны», хотя полярный океан обычно выдавал в конце концов какие-то сведения о плененных льдами кораблях, не раскрыта и тайна гибели экспедиции Владимира Русанова, происшедшей, как теперь признает большинство полярных ученых, где-то на Таймыре, вероятнее всего, в бассейне реки Пясины.

Географов заинтересовали письма, пришедшие в адрес Дома-музея В. А. Русанова в Орле от старожилов Таймыра А. М. Корчагиной и Л. Н. Абрамовой и, возможно, касающиеся судьбы русановцев.

В один из дней июля 1952 года медсестру Корчагину послали из райцентра Волочанка в поселок Кресты на Пясине. Вначале плыли на лодке втроем с проводниками Георгием Юрьевым (или Юрловым) и Петром Боровковым по реке Волочанке вверх по течению километров 40—50. На следующее утро, оставив лодку, пошли пешком по «единственному летнему пути» к реке Авам. Шли по еле заметной лесной тропе, пересекавшей высохшие ручьи и огибавшей болота,— тропа проходила вдоль восточной окраины Тагенарского волока. Проводники определяли направление по надломленным веткам лиственниц, а на поворотах сами надламывали ветки. Около 11 часов дня дошли до Медвежьего леса — его узнали по множеству медвежьих следов на песке в обсохших руслах ручьев. Тут Юрьев сказал, что следующим приметным местом будут могилы двух русских, похороненных очень давно, «еще при царе».

К могилам подошли около 4 часов после полудня. От тропы слева, всего в нескольких шагах, торчало два кола с ржавыми жестянками наверху. Если бы не колья, эти заросшие травой, едва заметные возвышения можно было бы пройти стороной. На первой по ходу жестянке Корчагина разобрала набитые гвоздем буквы «...ий», а на второй — «...ов». Начала слов (как поняла Корчагина — фамилий захороненных) прочитать из-за ржавчины не удалось. На расспросы Корчагиной Юрьев, попавший на Таймыр семнадцатилетним пареньком в первые послереволюционные годы и почти безвыездно живший в Авамском районе, сообщил:

«От кочевников-оленеводов я слышал, что еще при царе они где-то на побережье нашли лодку, около которой лежали погибшие люди, а один находился в самой лодке. Число их было нечетное. Кочевники захоронили трупы, обложив их камнями. А двое или трое из этой экспедиции со своим главным начальником еще до гибели остальных сумели дойти до волока. В пути они ослабели, бросили часть груза и позже были найдены замерзшими. Кто их похоронил и сделал надписи на столбиках — неизвестно. Все они прибыли с Большой земли, нашли много полезных ископаемых. В могилы захороненных на лесной тропе, как передавали оленеводы-кочевники, были положены в деревянном ящичке рукописи и документы погибших». Так передала А. М. Корчагина рассказ проводника.

От могил путники шли по тропе до 9 часов вечера, вышли на небольшой станок на реке Авам, где имелись медпункт и радиостанция. На следующее утро Корчагина с Юрьевым поплыли на лодке-ветке вниз по течению, затем по реке Дудыпте приплыли к ее устью — уже на Пясину, в станок Кресты.

Учительница тамошней школы Плюснина (или Плаксина), работавшая в Крестах с довоенных времен, говорила Корчагиной, что тоже слышала о погибшей экспедиции от оленеводов, привозивших детей в школу: «Они обнаружили погибших у лодки, пригнав летом на побережье стада оленей. Мертвых захоронили, обложив камнями».

Вернувшись в Волочанку, Корчагина рассказала знакомым о могилах на волоке, но оказалось, многим было о них известно.

Прошло три десятилетия, Юрьева и Боровкова уже нет в живых, но, наверное, и теперь в Авамской тундре живут люди, слышавшие от отцов и дедов об этой давней трагедии. Так закончила свое письмо Антонина Михайловна Корчагина.

Возможно, могилы на волоке и не связаны со слухами о погибших у лодки, «где-то на побережье». Неизвестно, и какое побережье имел в виду Г. Юрьев, морское, речное или озерное. Это надо выяснить у старожилов Авамской тундры, чем ныне и занимаются таймырские краеведы. Тайна давних слухов о погибшей экспедиции должна быть разгадана.

Ведь хорошо изученная ныне история открытия и освоения Таймыра не знает ничего о гибели какой-либо русской экспедиции в бассейне Пясины или на Тагенарском волоке.

А вот сообщение Лидии Николаевны Абрамовой, жительницы города Авдеевка Донецкой области: «В 1975 году, проживая в поселке Новорыбное Хатангского района, я разговаривала с преклонного возраста долганкой, которая показывала на самом берегу Хатанги, напротив старого кладбища, две просевшие могилы. По словам долганки, в них еще во времена ее детства, когда здесь постоянного поселения не было, а лишь стойбище кочевников, были похоронены русские — беременная женщина и ее муж, которых еще живых привезли ее родители откуда-то из тундры. Долганка видела, как в могилу женщины были положены какие-то «книги, писанные рукой», которыми очень дорожили умершие».

Хотя нет пока никаких точных указаний на то, что погибшие на Таймыре, о которых рассказывают А. М. Корчагина и Л. Н. Абрамова, могли быть русановцами, Географическое общество СССР пришло к мнению, что эти сведения необходимо проверить на месте. Могло ведь случиться и так, что русановцам удалось на лодке подняться далеко вверх по Пясине, а встреча с кочевниками не принесла им спасения. В те годы, после так называемого «туруханского бунта», во время которого большая группа политических ссыльных-анархистов бежала от погони жандармов по Затундринской дороге в Хатангу, где была настигнута и частично расстреляна, частично захвачена, всему кочевому населению Таймыра полиция строго-настрого запретила оказывать помощь неизвестным русским, стараться задерживать их и даже разрешила применять оружие. Могло оказаться и так, что части русановцев, возможно, самому Русанову и его жене Жюльетте Жан, удалось упросить каких-то проезжих кочевников увезти их от враждебного рода кочевников на Аваме. Поэтому появление двух неизвестных — мужчины и беременной женщины — в районе нынешнего поселка Новорыбное еще в предреволюционные годы должно быть непременно проверено.

Так как проверка сведений Корчагиной и Абрамовой связана с поисками и вскрытиями давних захоронений, Географическое общество обратилось за помощью к всесоюзным органам юстиции и поддержало намерение группы туристов из Орла — земляков В. А. Русанова организовать поход по рекам Пясинского бассейна.

Предполагается, что орловчане, уже участвовавшие во многих трудных походах, спустятся на байдарках вниз по реке Пясине с заходом в Дудыпту и Авам, пройдут по лесной тропе с Авама на Волочанку. Орловчане намерены вести поиски в контакте с органами юстиции, вероятно, посетят они и поселок Новорыбное на Хатанге. Будем надеяться, что в ближайшие годы тайна гибели экспедиции Русанова будет раскрыта.

В. Троицкий, кандидат географических наук

Владимир Александрович Русанов (3 (15) ноября 1875) - русский арктический исследователь. Происходил из сословия купцов.
1897 - Окончил Орловскую духовную семинарию.
1897 - За участие в революционном движении подвергался заключению, был сослан на 2 года в Усть-Сысольск.
1903 - эмигрировал во Францию (Париж), где окончил Сорбоннский университет (1907 год).
1907 - посетил Новую Землю, по берегу прошёл пролив Маточкин Шар.
1908 и 1909 был участником, а в 1910 и 1911 - руководителем научных экспедиций на Новую Землю; впервые пересёк пешком о. Северный и на моторно-парусных судах обошёл вокруг Новой Земли.
1912 - возглавил экспедицию на боте «Геркулес» по обследованию угленосных районов Шпицбергена; затем отправился в плавание вокруг мыса Желания на восток и пропал без вести со всем экипажем (время и обстоятельства гибели экспедиции остались невыясненными) рядом с полуостровом Михайлова.

Из Википедии

Сердца подвиг благородный

Владимир Александрович Русанов, пожалуй, один из самых смелых увлеченных исследователей Арктики. Пять лет он посвятил изучению Новой Земли: вдоль и поперек исходил ее берега, нанес на карту неизвестные ранее заливы, бухты, прибрежные острова, исследовал ледники и горы. Он защищал эту исконную русскую землю от посягательств иностранных колонистов. Он отстаивал интересы России на далеком Шпицбергене. Многие годы его внимание было привлечено к великой и сложнейшей проблеме - организации регулярного мореплавания по Северному морскому пути. Во имя ее решения он пожертвовал жизнью.

Годы детства и юности Русанова прошли в Орле. Здесь он связал свою жизнь с революционным движением. По свидетельству современников, Русанов стал душою орловского социал-демократического кружка, поддерживавшего тесную связь с Московским «Рабочим союзом», в деятельности которого активное участие принимали Дмитрий Ильич и Анна Ильинична Ульяновы, М. Т. Елизаров, В. Д. Бонч-Бруевич. Известно, что в 1898 году Русанов обменивался нелегальной литературой с Анной Ильиничной Ульяновой. Вскоре Русанова арестовали: полиции стало известно, что у него хранится «Коммунистический манифест». В 1901 году Русанова выслали на поселение в Вологодскую губернию под гласный надзор полиции. За ним в ссылку, вопреки воле родителей, поехала его совсем юная жена, только что окончившая гимназию Мария Петровна Булатова.

Чтобы заработать на жизнь, Русанов взялся за трудную работу - статистическое изучение глухих и малоизведанных в те годы зырянских земель (зырянами раньше называли народ коми). Возвратившись в Вологду, он представил губернскому земскому собранию доклад «Об изыскании нового водного пути между Волжско-Камским и Печорским бассейнами». Лето 1903 года Русанов провел в новом путешествия по Печорскому краю, из которого привез проект устройства канала, который соединил бы «две великие речные системы - Северную и Южную, Печоры и Волги на благо промышленного развития и культурного подъема Родины».

В 1903 году Русанов получил свободу, но не полную, а с уведомлением, что ему в течение пяти лет запрещено проживать в столичных и университетских городах. Это означало, что пути к продолжению образования в России были отрезаны. Тогда они с Марией Петровной уехали во Францию. И в декабре 1903 года оба были зачислены в число студентов Сорбонны. Полуголодная, напряженная и счастливая студенческая жизнь омрачилась большим горем. Вскоре после родов от заражения крови умерла Мария Петровна. На руках у Русанова остался новорожденный сын Саша.

Летом 1907 года Русанов снова был в России. Добравшись на пароходе до Маточкина Шара, занялся изучением геологических пород по берегам этого пролива, разделяющего Новую Землю на два острова. В следующем году Русанов пересек Северный остров Новой Земли с востока на запад и с запада на восток, а в 1909 году плавал вдоль западных берегов острова от Крестовой Губы до полуострова Адмиралтейства.

На старой, полусгнившей шлюпке вместе с ненцем Ильей Тыко Вылка, с которым они с этого времени стали неразлучными спутниками, они проплыли около 400 верст по Баренцеву морю. Это отважное путешествие продолжалось с 22 июля по 10 августа. Они сутками не выходили на берег, не пили чаю и не готовили обед, потому что к берегу невозможно было пристать из-за штормовой погоды. Приходилось держаться подальше, чтобы не налететь на подводные камни, показывающиеся вдруг то там, то здесь из бурлящей воды. Руки и ноги коченели от холода, мокрая от ледяных брызг одежда стояла колом.

Потом наплыл туман и непроницаемой пеленой окутал берега Новой Земли. Русанов и Вылка лишь по грохоту прибоя угадывали, в какой стороне берег. И они уводили шлюпку все дальше в море, боясь попасть в прибой: от суденышка тогда останутся только щепки.

Северные русские экспедиции 1912 года под руководством В. А. Русанова, Г. Л. Брусилова, Г. Я. Седова, несмотря на всю свою трагичность и незавершенность, внесли значительный научный вклад в изучение Арктики. Но в отличие от частных экспедиций Г. Я. Седова и Г. Л. Брусилова экспедиция Владимира Александровича Русанова на Шпицберген была официальной, организованной с одобрения правительства и на казенные средства. Основной целью ее было исследование угольных богатств Шпицбергена и подготовка там русского предприятия…

Загадки истории России / Николай Непомнящий. — М.: Вече, 2012.

Владимир Александрович Русанов. Фото 1900-х гг.

Русанов родился в 1875 году в городе Орле в купеческой семье. Отец его умер, когда Русанов был еще ребенком. Мать Русанова, несмотря на материальные затруднения, решила дать сыну хорошее образование и устроила его в лучшее в городе учебное заведение - классическую гимназию. Однако учился он плохо.

Живой ум и непосредственность Русанова были не в ладах с сухими и догматическими методами преподавания казенной школы. Он увлекался чтением книг, описывающих приключения и путешествия, загородными прогулками, с которых возвращался с карманами, полными всевозможных камней - его первыми «геологическими коллекциями».

Весной 1897 года Русанов поступил вольнослушателем на естественный факультет Киевского университета. Учеба его продолжалась недолго: замеченный в студенческих беспорядках, он был лишен права посещать лекции и выслан в Орел. С того времени полиция постоянно преследовала Русанова. 4 сентября его арестовали по делу «Рабочего Союза».

В мае 1901 года на основании «высочайшего постановления» его высылают на два года в город Усть-Усольск Вологодской губернии. В Усть-Усольске Русанов поступил статистиком в земскую управу. Эта работа, помимо средств к существованию, позволила ему исследовать огромный и почти неизученный Печорский край.

Стремясь закончить свое образование, Русанов настойчиво хлопотал о разрешении выехать за границу. Осенью 1903 года он уехал в Париж, где поступил в Сорбоннский университет на естественное отделение.

Блестящее окончание теоретического курса в 1907 году дало ему право на защиту докторской диссертации. Стремясь принести пользу своей родине, Русанов решил собрать материал для диссертации на Новой Земле, геология которой была почти не изучена, а полезные ископаемые не разведаны.

Весной 1907 года В. А. Русанов возвратился в Россию. Когда Русанов прибыл в Архангельск, он, к своему удивлению, встретил со стороны местных властей всяческое содействие в подготовке экспедиции на Новую Землю. Объяснялось это тем, что на Новой Земле безнаказанно хозяйничали норвежцы, и архангельский губернатор видел в экспедиции Русанова одну из мер, направленных против браконьерства.

В Архангельске к Русанову присоединился студент-зоолог Харьковского университета Л. А. Молчанов, с которым он в середине июля и прибыл на рейсовом пароходе к западному устью пролива Маточкин Шар. Отсюда в сопровождении проводника-ненца они на обычном ненецком карбасе совершили плавание по проливу до Карского моря и обратно.

Исследования Русанова на Новой Земле, проведенные им самостоятельно и по собственной инициативе, получили высокую оценку профессоров Сорбонны. Поэтому, когда весной 1908 года для французской экспедиции на Новую Землю потребовался геолог, из многих кандидатов единодушно был избран Русанов. Он с радостью принял это предложение, позволявшее ему продолжить свои исследования по геологии Новой Земли. Русанов с тремя участниками экспедиции направился на пароходе в становище Маточкин Шар, затем на ненецком карбасе прошел проливом в Карское море и поднялся вдоль берега к северу до залива Незнаемого. Обследуя этот залив, Русанов сделал интересное открытие: на небольшом полуострове он обнаружил неизвестные до этого ископаемые организмы.

Продолжая свое путешествие, Русанов совершил первый в истории сухопутный поход по Новой Земле, он пересек ее от залива Незнаемого до бухты Крестовой на западной стороне острова. Следует отметить, что Баренцева моря достиг лишь один Русанов, остальные путешественники, не выдержав трудностей пути, отстали.

В сентябре экспедиция закончила работы, и Русанов прибыл в Архангельск, написав затем научный отчет о своих исследованиях в 1907 и 1908 годах.

Эта экспедиция принесла Русанову славу талантливого геолога и смелого исследователя. Поэтому, когда архангельские власти стали готовить экспедицию на Новую Землю, они пригласили Русанова принять в ней участие в качестве геолога. Официально возглавлял ее Ю. В. Крамер, фактически же экспедиция работала по программе, составленной Русановым, и под его руководством. 9 июля пароход высадил Русанова и его спутников в Крестовой губе, где была организована главная база экспедиции.

Погода не благоприятствовала исследованиям. Кроме того, при разгрузке парохода Русанов сильно повредил ногу. Однако, невзирая на все это, он ежедневно уходил в глубь острова. На острове было обнаружено много полезных ископаемых, в числе их такие, как каменный уголь, мрамор, диабаз и аспидный камень.

Русанов, справедливо предполагая, что Новая Земля должна со временем стать одной из узловых баз, обслуживающих Северный морской путь, считал необходимым выяснить условия плавания вдоль западного побережья острова, которое, по его мнению, явится составной частью трансарктической трассы. С этой целью вместе с двумя проводниками он совершил смелый переход по морю на утлой шлюпке от губы Крестовой до полуострова Адмиралтейства. Осенью, вернувшись в Архангельск, он выступил с рядом лекций, докладов и статей, привлекших внимание общественности к Арктике. Особенно его беспокоила судьба Новой Земли. «Печальная картина на русской земле, - писал Русанов. - Там, где некогда в течение столетий промышляли наши русские отважные поморы, теперь спокойно живут и легко богатеют норвежцы».

Весной 1910 года его опять пригласили в Новоземельскую экспедицию, но на этот раз уже в качестве ее начальника. Поглощенный проблемами Северного морского пути, Русанов в статье «Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью через Ледовитый океан?» изложил план сквозного плавания. «До сих пор, - писал он, - с непоколебимым и непонятным упорством стараются пройти в Сибирь… возможно южнее: через Югорский Шар, через Карские Ворота, в более редких случаях через Маточкин Шар. Я предлагаю как раз обратное. Я предлагаю огибать Новую Землю как можно севернее…».

Ниже он продолжает: «Нужно иметь в виду, что направление течений северной части Новой Земли до сих пор остается необследованным и что мои предположения на этот счет являются гипотетическими. Вот почему выяснение этого капитального вопроса, по моему мнению, должно составить самую главную задачу Новоземельской экспедиции в 1910 году. Эта экспедиция должна будет окончательно выяснить вопрос о том, насколько удобен предлагаемый мною торговый путь в Сибирь».

Судно экспедиции «Дмитрий Солунский» под командой известного полярного капитана Г. И. Поспелова 12 июля покинуло Архангельск, имея на борту пять научных работников и десять человек экипажа.

20 июля «Дмитрий Солунский» благополучно достиг западного устья Маточкина Шара, где на судно был взят ненец Илья Вылка, прекрасный знаток полярных льдов, оказавший Русанову неоценимую помощь в предыдущей экспедиции. 16 августа судно достигло крайней северной точки Новой Земли - мыса Желания, обогнув который встретило плавучий лед.

По мере продвижения «Дмитрия Солунского» на юг кромка сплошных льдов, вытянутая с северо-востока на юго-запад, все больше приближалась к берегу и у Ледяной гавани сомкнулась с ним, преградив дальнейший путь. Попытки обогнуть лед с северо-востока окончились безуспешно, и вечером 19 августа судно вернулось к мысу Желания, где встали на якорь и решили выждать изменения ледовой обстановки.

Разыгравшийся ночью шторм пригнал массы льда из Баренцева моря, и к утру «Дмитрий Солунский» оказался в ледяном плену. Ледяные поля, непрерывно торосясь, наступали на судно и ежеминутно грозили раздавить его. Используя небольшие то открывавшиеся, то закрывавшиеся разводья, тянувшиеся под берегом, «Дмитрий Солунский» стал пробиваться на восток. Вскоре разводья стали увеличиваться и превратились в широкий прибрежный канал, открывавший путь на юг. Через двенадцать дней судно подошло к восточному входу в Маточкин Шар, а 31 августа вошло в Баренцево море, совершив таким образом обход всего северного острова Новой Земли.

Это выдающееся плавание принесло Русанову заслуженную славу.

Произведенные экспедицией исследования намного превосходили все сделанное в этом районе до нее, значительно расширили познания Новой Земли и гидрологического режима омывающих ее вод.

К этому времени относится публикация одного из наиболее значительных трудов Русанова, скромно озаглавленного «К вопросу о Северном морском пути».

Зиму Русанов опять проводит в Париже, усиленно работая над докторской диссертацией, а летом 1911 года в четвертый раз отправляется на Новую Землю. В этой экспедиции на парусно-моторной яхте «Полярная», водоизмещением всего пять тонн, он наконец совершает плавание вокруг южного острова Новой Земли. Экспедиция на «Полярной» главное внимание уделила гидрографическим и метеорологическим исследованиям. Особенно много было сделано для изучения поверхностных течений Баренцева и Карского морей.

Затем Русанов был назначен начальником экспедиции на Шпицберген. Его путешествия, не знавшие неудач, и всевозраставший авторитет служили лучшей гарантией успеха экспедиции.

Эта экспедиция была, по сравнению с двумя другими, хорошо оснащена, в Норвегии для нее закупили парусно-моторное судно «Геркулес», в Париже - приборы и инструменты. Капитаном «Геркулеса» стал 24-летний А. С. Кучин, потомственный помор, окончивший в 1909 году с отличием и золотой медалью Архангельское торгово-мореходное училище, участник экспедиции в Антарктику Амундсена в 1910—1911 годах, проявивший большие способности в науке - он был ассистентом известного норвежского океанографа Хелланд-Хансена.

9 июля 1912 года «Геркулес» вышел из Александровска-на-Мурмане, имея на борту четырнадцать участников экспедиции.

16 июля «Геркулес» благополучно достиг острова Западный Шпицберген и вошел в залив Белзунд, находящийся на западной стороне острова. Отсюда Русанов вместе с двумя матросами пешком прошел до восточного берега Западного Шпицбергена и обратно. Этот переход, совершенный в условиях горной местности, покрытой ледником, едва не закончился гибелью Русанова: на обратном пути он провалился в ледниковую трещину и только каким-то чудом задержался на небольшом выступе на краю глубокой пропасти.

Из Бедзунда «Геркулес» перешел в Айсфиорд, а затем в Адвентбай. Обследовав все западное побережье острова, Русанов открыл богатые месторождения угля.

К началу августа экспедиция закончила выполнение официальной программы: двадцать восемь заявочных знаков, поставленных Русановым, закрепляли за Россией право на разработку угля на Шпицбергене.

Помимо того, были собраны палеонтологические, зоологические и ботанические коллекции, а во время плавания на Шпицберген и в его прибрежных водах проведены океанографические исследования.

Отправив с попутным норвежским пароходом трех человек со Шпицбергена в Россию, Русанов пошел на Новую Землю. 18 августа в Маточкином Шаре он оставил для отправки на материк телеграмму следующего содержания: «Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов». По-видимому, в телеграмме была пропущена частица не. Следует читать «Если не погибнет», что по существу и вытекает из дальнейшего текста.

Эта телеграмма, раскрывавшая план Русанова, была последним известием, полученным с «Геркулеса».

Где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова, выяснить не удалось. Поиски ее, проведенные в 1914 и 1915 годы по инициативе Русского Географического общества, ничего не дали. Только в 1934 году на безымянном островке (сейчас остров Геркулес), находящемся близ берега Харитона Лаптева, был обнаружен столб, врытый в землю, на котором была вырублена надпись «ГЕРКУЛЕС. 1913». В том же году на другом островке (ныне остров Попова-Чукчина, по имени участников экспедиции Русанова), расположенном в шхерах Минина, были найдены остатки одежды, патроны, компас, фотоаппарат, охотничий нож и другие вещи, принадлежавшие участникам экспедиции на «Геркулесе».

После тщательных поисков неподалеку от этих предметов была найдена мореходная книжка матроса «Геркулеса» А. С. Чукчина и серебряные часы с инициалами В. Г. Попова, тоже матроса «Геркулеса», и справка, выданная на его имя.

Судя по этим находкам, можно предполагать, что крайне неблагоприятные ледовые условия в 1912 году принудили «Геркулес» к зимовке где-то в районе северной части Новой Земли, а в следующем году Русанов, видимо, достиг Северной Земли. В пользу такого предположения говорят также следы чьей-то стоянки, обнаруженные в 1947 году в заливе Ахматова на северо-восточном побережье острова Большевик (Северная Земля). По всей вероятности, это следы экспедиции Русанова.

Безвременно погибший Владимир Александрович Русанов оставил неизгладимый след в истории исследования Арктики.

Его именем названы залив на восточном побережье Новой Земли, полуостров на южном побережье, пролив между островом и этим побережьем, бухта на том же побережье, промысловое становище в этой бухте и гора на побережье залива.

ПО СЛЕДАМ ЭКСПЕДИЦИИ РУСАНОВА

Николай Непомнящий - 100 великих загадок XX века...

В 1912 году уже известный в ту пору полярный исследователь Владимир Русанов решился предпринять дерзкую попытку пройти на небольшом суденышке по Северному морскому пути из Атлантического в Тихий океан. Экспедиция Русанова исчезла, и только в 1934 году у западного побережья Таймыра были обнаружены первые ее следы. В 1970-х годах удалось найти еще одну стоянку русановцев, однако обстоятельства трагической гибели экспедиции до сих пор остаются тайной.

Летом 1912 года исследовать просторы Арктики отправились сразу три русские экспедиции: Г. Л. Брусилова, В. А. Русанова и Г. Я. Седова. Никто из полярников тогда еще не знал, что зима 1912/13 года окажется очень суровой и вернуться удастся только группе Седова и двум членам команды Брусилова…

Родился Владимир Русанов в 1875 году в городе Орле, в семье купца II гильдии. С 1908 года по 1911 год он принимал участие в экспедициях на Новую Землю, прошел сотни километров по неизведанным землям, открывая новые заливы, бухты, ледники, озера и острова, которые до сих пор носят данные им названия.

В феврале 1912 году Владимиру Русанову было поручено возглавить экспедицию к островам Шпицбергенского архипелага. В Норвегии для нее было приобретено моторно-парусное судно «Геркулес». Этот корабль уже был проверен во льдах, хорошо шел под парусами, обладал неплохой маневренностью.

Русанов предложил принять участие в плавании капитану Александру Кучину, с которым познакомился в свое время в Архангельске. Тот ответил согласием. Кучин был потомственным помором, участвовал в антарктической экспедиции Амундсена к Южному полюсу и, несмотря на свою молодость, считался опытным мореходом. Врачом в экспедицию Русанов взял свою невесту — француженку Жюльетту Жан, с которой был знаком уже 5 лет.

3 июля путешественники увидели берега Шпицбергена. Исследовательские работы прошли успешно. Были открыты месторождения угля, составлена карта полезных ископаемых, собран богатый научный материал. В начале августа Русанов отправил на одном из встреченных пароходов трех участников экспедиции — Самойловича, Сватоша и Попова. С ними он передал в Русское географическое общество отчет о проделанной работе, зоологические и геологические коллекции.

Как вспоминал Самойлович, он плохо понимал дальнейшие намерения Русанова. Ему показалось, что тот собирается идти к Новой Земле, а далее действовать по обстоятельствам. Из письма матроса Василия Черемхина и воспоминаний отца Кучина становится очевидным, что Русанов еще до начала экспедиции после обследования Шпицбергена намеревался идти на восток, в Карское море. Именно поэтому на судно было загружено максимальное количество продовольствия и топлива.

18 августа «Геркулес» добрался до Маточкина Шара, где Русанов оставил свое последнее сообщение: «Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов».

Наступил 1913 год. От всех трех ушедших в Арктику экспедиций — Русанова, Брусилова и Седова — не было никаких известий. Общественность и Русское географическое общество начали бить тревогу. Но лишь в 1914 году было принято решение об организации спасательных экспедиций, причем на поиски Седова отправились три судна и самолет, а на розыски Брусилова и Русанова ушел только барк «Эклипс» под командованием норвежского полярного исследователя Отто Свердрупа. Однако «Эклипс» попал в ледяную ловушку и зазимовал, так и не достигнув острова Уединения. Безрезультатно окончились и поиски экспедиции Седова. Но неожиданно «Св. Фока» вернулся на родину, правда, без своего руководителя. На его борту оказались подобранные по пути штурман Альбанов и матрос Конрад с яхты Брусилова. 6 марта 1915 года было принято решение об оказании помощи экспедиции Брусилова («Св. Анну» найти так и не удалось), а поиски русановцев 7 мая, наоборот, прекратили. Только благодаря протестам общественности Свердрупу было поручено продолжить поиски летом 1915 года. На этот раз «Эклипс» добрался до острова Уединения, но никаких следов Русанова там не нашли…

Только 9 сентября 1934 года у западного побережья Таймыра на одном из островков в шхерах Минина топограф М. И. Цыганюк обнаружил следы русановцев: обрывки одежды и рюкзака, патроны разных калибров, фотоаппарат «Кодак», именные часы Попова и документы матросов Попова и Чухчина из экспедиции Русанова.

После этой находки другой топограф — А. И. Гусев — сообщил, что за месяц до этого на одном из островов в архипелаге Мона он видел столб, обложенный камнями, с вырезанной на нем надписью «Геркулесъ, 1913 г.». К сожалению, никаких попыток выяснить судьбу русановцев тогда предпринято не было. На карте появились только новые названия безымянных ранее островов: один — Геркулес, другой — остров Попова—Чухчина.

В 1935 году на острове Попова—Чухчина были сделаны новые находки: маникюрные ножницы, гребенка, перочинный нож, железные ложки, патроны, медные монеты, буссоль, обрывок рукописи «В. А. Русанов. К вопросу о северном пути через Сибирское море». Многие предметы были найдены в двух экземплярах, например, две кружки, две ложки… В совокупности с документами двух матросов это наводило на мысль, что здесь погибли два члена команды «Геркулеса», возможно, отправленные Русановым на материк с донесением о зимовке или с просьбой о помощи. Однако когда исследовали патроны, выяснилось: они были 10 различных типов, что предполагало наличие как минимум шести видов оружия. Стало ясно — на острове побывали не только двое матросов, но и, возможно, вся команда «Геркулеса».

В 1970-х годах экспедиции «Комсомольской правды» под руководством Дмитрия Шпаро и Александра Шумилова на протяжении 8 лет исследовали побережье Северного Ледовитого океана от Диксона до залива Миддендорфа. На острове Геркулес удалось найти багор и обломки нарт. На острове Попова—Чухчина — патроны, пуговицы, полоску кожи с надписью «Страховое общество “Россия”» (в нем был застрахован «Геркулес») и небольшую эмблему-якорек, возможно, с погона Кучина.

Немало интересного удалось обнаружить и в архивах. Известно, что в 1918 году Руаль Амундсен пытался пересечь на дрейфующем судне Северный Ледовитый океан. В 1919 году он послал двух моряков на Диксон, чтобы они доставили собранные за год материалы. Оба погибли. Один из них не дошел до Диксона всего 3 км, его останки были найдены в 1922 году. Долгое время считалось, что второй моряк погиб у мыса Приметного — в 400 км к востоку. Там спасательная экспедиция, отправленная в 1921 году на поиски исчезнувших норвежцев, обнаружила остатки большого костра, обгоревшие кости, иностранные патроны, монеты и множество других предметов. Однако в 1973 году полярник Н. Я. Болотников предположил, что у мыса Приметного располагался лагерь русановцев. Теперь его гипотеза считается доказанной: на этом месте были найдены французская монета, пуговица, изготовленная в Париже, оправа очков (их норвежцы не носили, зато подобные очки были у механика «Геркулеса» Семенова).

Анализируя находки и имеющиеся сведения об экспедиции Русанова, Шпаро и Шумилов предположили, что «Геркулес» в 1912 году прошел в Карское море и в конце сентября встал на зимовку. Весной 1913 года во время короткого санного похода русановцы посетили остров Геркулес, где установили столб с надписью. Впереди было лето и предполагаемое освобождение судна из ледяной ловушки, поэтому никакого донесения в пирамиде у основания столба они не оставили. Однако летом судну освободиться не удалось, а на вторую зимовку уже не хватало продовольствия и топлива. Вероятно, в августе русановцы оставили судно и направились к мысу Стерлегова. Именно здесь в 1921 году были обнаружены нарты, явно изготовленные на каком-то судне, о чем свидетельствовали крепления из медных корабельных трубок. Часть команды, по-видимому, двигалась по воде, а часть — по суше. Об этом говорит костер на стоянке у полуострова Михайлова. Его разожгли на высоком месте, для чего приходилось таскать плавник с косы, хотя там гораздо проще было остановиться на привал. Вероятно, костер играл роль маяка — сигнала для тех, кто двигался по воде. В тот момент положение русановцев, видимо, еще не было трагическим: из снаряжения здесь оставлены не самые важные вещи.

На острове Попова—Чухчина произошло что-то непоправимое — трудно представить, чтобы люди могли выбросить собственные документы без веских на то оснований. Что же случилось с командой «Геркулеса»? В 1988 году в журнале «Вокруг света» В. Троицкий сообщил о двух любопытных письмах, возможно, связанных с трагедией русановцев. В одном из них говорилось о двух загадочных могилах в районе реки Авам на Пясине, которые видела медсестра Корчагина в 1952 году. Ей удалось выяснить, что еще при царе кочевники-оленеводы нашли на побережье лодку, рядом с которой находились мертвые люди. Оленеводы похоронили трупы под камнями, а потом нашли еще двух или трех человек из этой группы, которым удалось дойти до Тагенарского волока, где они и замерзли. Погибших похоронили вместе с документами и рукописями.

В другом письме — Л. Н. Абрамовой — сообщалось, что в 1975 году старая долганка показала ей в пос. Новорыбное на берегу Хатанги две просевшие могилы, где, по ее словам, были похоронены русские — беременная женщина и ее муж, которых родители долганки очень давно привезли еще живыми откуда-то из тундры. Они умерли, а в могилы вместе с ними положили рукописные книги, которыми погибшие очень дорожили.

В. Троицкий сообщал, что для проверки этих писем готовится экспедиция. Увы, эта экспедиция не состоялась. Все было бы гораздо проще, если бы при обнаружении в 1934 году следов экспедиции Русанова сразу были бы проведены широкомасштабные поиски. Возможно, тогда было бы достаточно опросить местных охотников и оленеводов, чтобы узнать о судьбе пропавших полярников.

Материал Ф. Перфилова

Это была самая масштабная и самая массовая инициатива русских исследователей со времен Великой Северной экспедиции XVIII века. Тогда 7 отрядов прошли огромную территорию от устья Печоры до Камчатки, составили карту арктического берега Евразии. Группа Семена Челюскина покорила самую северную точку материка, а капитан Витус Беринг впервые провел корабли по проливу от Чукотки до Аляски.

Карта Российской империи 1745 года на основе результатов Великой Северной экспедиции
Фото: wikipedia.org

Результаты экспедиций начала XX века грезились не менее грандиозными: поставить российский флаг на Северном полюсе и пройти за одну навигацию Северным морским путем, закрепив за Россией кратчайший маршрут из Европы в Азию.

Жажда открытий и гонка Империй

Русанов, Брусилов и Седов включились в последние в истории планеты соревнования за великие географические открытия. К началу XX века на карте мира были лишь 2 больших белых пятна - северный и южный полюсы. Как писали советские исследователи, это была «империалистическая гонка за земли». И отчасти, они были правы - экспедиции посылали все империи того времени, так что никого не удивляли, например, бельгийцы во главе с бароном де Жерлашем в Антарктиде, или итальянцы под предводительством герцога Абруццкого в Арктике. К тому же на севере планеты был особый политический расклад. В 1905 году после более 300 лет пребывания в унии, сначала с Данией, потом со Швецией, получила независимость Норвегия. Потомки викингов с энтузиазмом включились в гонку империй за «место под солнцем», пусть даже это солнце для скандинавов было и, по географическим причинам, полярное. В начале 20-го века на островах Шпицбергена, бывших на то время формально «ничейными» нашли уголь и на эти северные копи устремились промышленники со всего мира. Главное, застолбить участки. В 1878-79 годах швед Адольф Эрик Норденшельд на пароходе «Вега» за одну навигацию прошел северным морским путем. В декабре 1911 норвежец Руаль Амундсен первым достиг Южного полюса. В 1909 сразу два американца Роберт Пири и Фредерик Кук заявили о покорении Северного полюса. Российский флаг отставал в этой северной гонке имперских штандартов.

Руаль Амундсен на Южном полюсе
Коллаж: Пятый канал

Кук на Севернои полюсе. Отряд Пири на Северном полюсе
Коллаж: Пятый канал

Подарок Императору и неудачный год

Казалось, трем русским капитанам, устремившимся в 1912 году на север, все благоприятствовало: надвигался 1913-ый, год 300-летия дома Романовых и перспектива способствовать «подарку» короне в виде бескрайней Арктики заставляла имперских чиновников чуть благосклоннее смотреть на отчаянные инициативы трех первопроходцев.

Кеч экспедиции Русанова «Геркулес», шхуна экспедиции Брусилова «Святая Анна», шхуна экспедиции Седова «Святой великомученик Фока»
Коллаж: Пятый канал

К сожалению, не благоволила природа, ледовая обстановка в арктических морях в 1912 году оказалась одной из самых суровых за все годы наблюдений. Что-то похожее повторилось лишь в 1983-ем году, спустя 3 поколения. Но тогда на погоду не обращали внимания: амбиции, удаль и «русский авось» стали универсальным для всех троих исследователей энергетическим коктейлем, который гнал их вперёд. Как оказалось, навстречу смерти. Экспедиция Русанова погибла полностью, из партии Брусилова чудом спаслись 2 из 24, в группе Седова погибли трое, включая и начальника экспедиции.

Кинохроника экспедиции Седова
Видео: wikipedia.org

Литературное бессмертие или, как три капитана стали двумя

Трагические судьбы трех капитанов, отправившихся суровым летом 1912 года на покорение Арктики, скорее всего, остались бы темой, интересующей редких энтузиастов. Но истории Русанова, Брусилова и Седова увековечил в своем романе «Два капитана» писатель Вениамин Каверин.

Вениамин Каверин и первое издание романа «Два капитана»
Коллаж: Пятый канал

Произведение получилось настолько ярким и увлекательным, что миллионы мальчишек с упоением следили за поисками Саней Григорьевым следов экспедиции капитана Ивана Татаринова. На самом деле писатель художественно обработал и скомпилировал реальные истории трех полярников в одну. Внешность капитана Татаринова - от Георгия Седова, у героя романа его биография, характер, сложности с подготовкой экспедиции.

Актёр Иван Власов в роли капитана Татаринова в киносериале «Два Капитана», 1976 год, режиссер Е. Карелов
Фото: m.kino-teatr.ru

Маршрут корабля «Святая Мария» в романе в точности повторяет путь шхуны «Святая Анна» лейтенанта Брусилова. Письма штурмана Климова Каверин взял из дневника реального штурмана брусиловской экспедиции Валериана Альбанова.

Коллаж: Пятый канал

Трагический финал - гибель где-то в снегах у полуострова Таймыр после открытия неизведанных земель - перекликается с историей Владимира Русанова. Впрочем, истории каждого из трех капитанов столь драматичны, что вполне могут быть основами для отдельных литературных произведений.

Кадры из киносериала «Два Капитана», 1976 год, режиссер Е. Карелов
Скрин: youtube.com

Капитан Седов. Безумство храбрых

Георгий Седов
Фото: vmnews.ru

Литературный капитан Татаринов больше всего почерпнул от Георгия Седова. Идеологически верный выбор советского писателя Каверина. Все-таки Седов - сын простого рыбака, всего добился трудом и упорством. Сделал карьеру от матроса до боевого офицера, талантливый гидрограф. Был убеждённым патриотом и на отчаянный бросок к полюсу в 1912 году решился, чтобы обогнать норвежцев, а конкретно - уже застолбившего Южный полюс Руаля Амундсена. Вот, что писал сам Седов:

«Он (Амундсен) хочет идти в 1913 году, а мы пойдём в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг…»

Из-за спешки экспедицию действительно плохо подготовили: были и пропавшие консервы, и не годные к езде собаки. Вот только никакой «Николай Антонович», как в романе, к этому не причастен. Организовывал экспедицию лично Седов. Он же и поплатился за свои ошибки. В 1914 году, после двух тяжелых зимовок на зажатом во льдах корабле, больной, Седов с 2 матросами попытался марш-броском на собачьих упряжках преодолеть последнюю 1000 километров до полюса. Когда совсем обессилел, он приказал привязать себя к нартам и тащить умирающего к полюсу. Не дошли.

Шхуна «Святой великомученик Фока» у Новой Земли
Фото: wikipedia.org

Экспедиция потом с трудом вернулась домой, сжигая в топках шхуны «Святой великомученик Фока» все, что могло гореть, включая одежду и музыкальные инструменты. Многие детали этого вояжа писателю Каверину рассказал участник экспедиции Николай Пинегин. Он, помимо прочего, вел фото и видеосъемку, так что «седовцы» стали героями первого в истории документального кино об Арктике. Эти исторические кадры затем фактически реконструировали в телефильме.

Николай Пинегин на борту шхуны «Святой великомученик Фока»
Коллаж: Пятый канал

Капитан Русанов. Авантюра «Геркулеса»

Владимир Русанов
Фото: polit.ru

Роман Каверина был настолько хорош, что открытия, в нем описанные, многие считают подлинными. Так, были случаи, когда на уроках географии школьники упорно доказывали, что именно капитан Татаринов обнаружил Северную Землю. Этот архипелаг у полуострова Таймыр - последнее крупное географическое открытие современности. Его сделал, действительно, русский офицер Борис Вилькицкий. Он же первым из наших соотечественников прошел за одну навигацию Северным морским путем. То есть сделал то, к чему стремился другой прототип литературного капитана Татаринова - Владимир Русанов. Экспедиция Русанова в 1912 году была самой подготовленной из трех. Её поддерживало министерство внутренних дел, потому как официальной целью команды было - исследовать острова Шпицбергена.

Шпицберген
Фото: архив Пятого канала

Да и сам Владимир Русанов, не моряк вовсе, а геолог, причем с мировым именем. Накануне роковой экспедиции он защитил докторскую диссертацию в Сорбонне. 35-летний Русанов блестяще выполнил поставленную перед ним задачу, разведал более 20 угленосных участков на спорных тогда островах Шпицбергена. Но, отправив полный рапорт о своих исследованиях, далее он устроил форменную авантюру. В том же 1912 году Русанов развернул свое судно «Геркулес» не к родным берегам, а на восток и самостоятельно попытался пройти Северным морским путем. До конца неизвестно, что стало с командой. Лишь в 1934 году на островах к западу от Таймыра обнаружены личные вещи участников экспедиции и доска с надписью:

«Геркулес 1913».

Когда Каверин писал свой роман, он уже знал о находках. Есть версия, что Русанов мог побывать и на Северной Земле, хоть до этого архипелага от места обнаружения стоянок экспедиции 600 километров… Тем не менее, там тоже находят следы пребывания каких-то людей, северный фольклор приписывает их «русановцам», но никаких научных подтверждений этому нет. Как не обнаружено до сих пор ни останков Владимира Русанова, ни 10 его спутников. В отличие от литературного капитана Татаринова. Его последний лагерь Саня Григорьев обнаружил, равно как и дневники, и это стало красивым финалом приключенческого романа.

Отрывок из киносериала «Два Капитана», 1976 год, режиссер Е. Карелов
Видео: youtube.com

Капитан Брусилов. Главная тайна русской Арктики

Георгий Брусилов
Фото: perfect-it.ru

Брусилов был самым молодым из трех капитанов, отправившихся на покорение севера летом 1912 года. Ему едва исполнилось 28 лет на тот момент. Молодой офицер уже проявил себя во время русско-японской войны, но честь фамилии обязывала его к большим делам. Брусиловы - заслуженная офицерская династия. Дед Георгия воевал еще против Наполеона; отец, вице-адмирал, был основателем и первым руководителем Морского генерального штаба; дядя - генерал от кавалерии, прославился через несколько лет знаменитым «Брусиловским прорывом» во время Первой мировой. Георгий решил пройти Северным морским путем за одну навигацию. На деньги родственников была куплена большая шхуна размером 45 на 7 метров, она была в разы крупнее, чем у двух других экспедиций. В плавание уходили от Николаевского (ныне Благовещенский) моста в Петербурге. На борт судна даже поднималась мать императора Николая Второго, Мария Федоровна. В общем, вниманием «брусиловцы» были не обделены.

Команда экспедиции Брусилова
Фото: wikipedia.org

Однако, не прошло и двух недель плавания в северных морях, как шхуна вмерзла в лёд и из этого холодного плена уже не выбралась. Далее «Святая Анна» безвольно дрейфовала по течению у архипелага Земля Франца-Иосифа. Это был самый длительный в истории российских арктических исследований дрейф - 1575 километров за полтора года. По крайней мере, такой отрезок документально подтвержден. В апреле 1914 года часть команды покинула корабль и отправилась пешком до земли. Путь в 400 километров из 11 человек преодолели лишь 2. Воспоминания одного из спасшихся, штурмана Альбанова, и легли в основу романа Каверина. Сама шхуна «Святая Анна», вместе с капитаном Брусиловым и остатками команды бесследно исчезла на северных просторах. И судьба этого русского «летучего голландца» до сих пор одна из главных загадок Арктики.

Шхуна «Святая Анна» в акватории Невы
Фото: proboating.ru

В поисках «Святой Анны»: «Бороться и искать…»

Попытки найти следы экспедиции Брусилова долгие годы были безрезультатными. Лишь в 2010 году группа исследователей во главе с известным полярником Олегом Проданом обнаружила на одном из островов Земли Франца-Иосифа человеческие останки, обрывки одежды и личные вещи 4 человек. Как потом установили эксперты, это следы той пешеходной партии, что покинула шхуну вместе со штурманом Альбановым. Из костей извлекли ДНК, но спустя 100 лет не смогли найти родственников членов экспедиции для сравнения.

Олег Продан
Фото: konyukhov.ru

Группа Олега Продана на месте обнаружения предполагаемых останков членов экспедиции Брусилова
Фото: kenozero.ru

В последующие годы энтузиасты еще не раз возвращались к архипелагу, прочесывали острова. Даже ставили радиобуи в ту точку, где последний раз находилась «Святая Анна» в надежде, что удастся отследить течения и наметить примерный район поиска обломков шхуны. В 2016 году во время осмотра полярных земель с вертолёта Олег Продан погиб вместе с еще двумя членами экипажа. Поиски из-за этой трагедии прервались, но не прекратились. Исследователи на яхте «Alter Ego» из Мурманска отправились по следам «Святой Анны». Их конечная цель - многочисленные острова Земли Франца-Иосифа.

Фото: wikipedia.org

В районе архипелага яхту видели в последний раз, к островам пробивалась пешая партия со шхуны, там обнаружили останки членов команды. Есть версия, основанная на современных исследованиях течений вокруг архипелага, что шхуну могло прибить к одному из островов. В крайнем случае, какие-то обломки. Так, уже в поисках, воплощается девиз героя Каверина «Два капитана»:

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»

Виталий Воронин

Главная » Авиационные » Родные просторы. По следам экспедиции русанова Сердца подвиг благородный