Кузьма деревянко генерал победы. Генерал Кузьма Деревянко – солдат империи и миротворец

Генерал-майор. (укр. Кузьма Миколайович Деревянко; 1904 - 1954) - советский военачальник, генерал-лейтенант. Герой Украины (звание присвоено посмертно указом от 7 мая 2007 года).

Во время Великой Отечественной Войны - начальник штаба нескольких армий (53-й, 57-й, 4-й гвардейской). Участвовал в Курской битве, в битве за Днепр. Внёс значимый вклад в успешное завершение Корсунь-Шевченковской операции. Его штаб организовал разгром противника в Ясско-Кишиневской операции. Участвовал во взятии Будапешта и Вены. В 1945 году подписал от Советского Союза Акт капитуляции Японии. Родился Кузьма Деревянко 1 (14 ноября) 1904 года в селе Косеновка Уманского уезда Киевской губернии Российской империи. Сейчас это Уманский район Черкасской области (Украина). С трёх до девяти лет жил на Вологодчине, куда (в Великий Устюг) сослали в 1907 году отца за участие в революционных событиях. Окончил церковно-приходскую школу, несколько классов гимназии. К 1922 году имел большой трудовой стаж (каменотёс, разнорабочий, пахарь).

С 1922 года - в Красной Армии, где получил основное образование: Киевская, а затем Харьковская военные школы, через 10 лет - военная академия. В Харьковской школе военных старшин Кузьма Деревянко заинтересовался японским языком и к выпуску из школы уже говорил и писал по-японски. В 1933 году, поступая в Военную академию им. М. В. Фрунзе, он выбрал для изучения английский и японский языки.

Будучи в 1936 году всего лишь капитаном, к началу войны с Германией К. Н. Деревянко выдвинулся по службе, выполняя ряд ответственных специальных поручений.

В 1936-1938 годах капитан Деревянко выполнял секретную операцию по снабжению оружием китайских войск, воевавших с японцами, за которую получил орден Ленина, вручённый ему в Кремле лично «всесоюзным старостой» М. И. Калининым.

Во время советско-финской войны (1939-1940) доброволец майор К. Деревянко - начальник штаба Отдельной особой лыжной бригады. Это было разведывательно-диверсионное подразделение, сформированное в основном из студентов Ленинградского института физкультуры им. Лесгафта. Сам Деревянко занимался не только планированием. Когда лыжный отряд мастера спорта В. Мягкова (посмертно - Героя Советского Союза) попал в засаду финнов и был разгромлен, Деревянко во главе другого отряда вынес раненых и погибших. За финскую войну Деревянко награжден орденом Красной Звезды и вне очереди стал полковником.

С августа 1940 года К. Деревянко - заместитель начальника разведотдела Прибалтийского особого военного округа.

В январе-марте 1941 года он выполнял особое задание в Восточной Пруссии, а с 27 июня 1941 года - начальник разведотдела штаба Северо-Западного фронта. В этом качестве он в августе 1941 года возглавил рейд в тыл немецких войск, в ходе которого из концлагеря под Старой Руссой было освобождено около двух тысяч пленных красноармейцев, многие из них пополнили войска фронта.

Во время войны Деревянко начальник штаба нескольких армий (53-й, 57-й, 4-й гвардейской). Участвовал в Курской битве, в битве за Днепр. Внес значимый вклад в успешное завершение Корсунь-Шевченковской операции. Его штаб организовал разгром противника в Ясско-Кишиневской операции. Участвовал в освобождении Будапешта и Вены.

4 мая 1942 года Деревянко назначен начальником штаба 53-й армии Северо-Западного фронта и награждён орденом Красной Звезды. Одновременно ему присвоено звание генерал-майора (по представлению начштабфронта Н. Ф. Ватутина и замначгенштаба А. М. Василевского). 19 апреля 1945 года - он уже генерал-лейтенант.

Закончил войну на Западе генерал Деревянко начальником штаба 4-й гвардейской армии (командарм - генерал-лейтенант Захватаев Н. Д.) 3-го Украинского фронта. Некоторое время представлял СССР в Союзном Совете по Австрии.

В связи с предстоящей войной с Японией был переведён на Дальний Восток на аналогичную должность начальника штаба 35-й армии. Но в августе (в Чите) получил приказ покинуть поезд и прибыть в ставку главкома советскими войсками на Дальнем Востоке маршала А. М. Василевского. Там ему была вручена телеграмма И. В. Сталина и начальника генерального штаба А. И. Антонова о назначении представителем Главного командования советских войск на Дальнем Востоке при штабе генерала Д. Макартура.

Представитель СССР К. Н. Деревянко (стоит второй слева) присутстствует при подписании акта о капитуляции Японии. У микрофона генерал Д. Макартур.

Представитель СССР К. Н. Деревянко ставит свою подпись под актом о капитуляции Японии 25 августа из Владивостока Деревянко вылетел на Филиппины, где в Маниле дислоцировался штаб американских вооружённых сил на Тихом океане. Уже в Маниле 27 августа Деревянко получил телеграммой приказ о переподчинении Ставке Верховного главнокомандования и полномочиях на подписание Акта о безоговорочной капитуляции Японии от имени Советского Верховного главнокомандования. 30 августа вместе с Макартуром и представителями стран-союзников Деревянко прибыл в Японию, а 2 сентября 1945 года принял участие в церемонии подписания акта о капитуляции.

После этого, по поручению руководства страны, с огромной опасностью для здоровья генерал несколько раз посещает города Хиросима и Нагасаки, подвергнутые американской атомной бомбардировке. Составив об увиденном детальный отчёт, он вместе с альбомом фотографий представил его в Генштаб, а затем лично Сталину при докладе 5 октября 1945 года. Сам Деревянко вспоминает:

Сталин поинтересовался последствиями взрывов атомных бомб… К ответу я был готов, поскольку успел посетить пострадавшие города и видел все своими глазами. Передал я Сталину и альбом своих фотографий, на которых были запечатлены разрушения… На следующий день мне сообщили, что доклад в Политбюро одобрен и что моя работа в Японии получила положительную оценку.

Украинский биограф генерала, доктор исторических наук В. Шевченко, утверждает, что материалы К. Деревянко об атомной бомбардировке были использованы для активизации разработки советского атомного оружия.

В дальнейшем Деревянко был назначен представителем СССР в созданном в декабре 1945 года Союзном Совете для Японии с местопребыванием в Токио (председателем которого был назначен главнокомандующий оккупационными силами союзников генерал Макартур).

Союзный Совет прекратил своё существование в 1951 году из-за разногласий СССР и США по Сан-Францисскому мирному договору. К. Н. Деревянко перевели в Москву, где он работал в военной академии начальником кафедры вооруженных сил иностранных государств, а затем начальником управления информации Главного разведуправления (ГРУ) Генштаба.

Вследствие радиоактивного облучения, имевшего место во время посещения Хиросимы и Нагасаки, здоровье К. Деревянко серьёзно ухудшилось и, после продолжительной и тяжёлой болезни, 30 декабря 1954 года он скончался от рака.

7 мая 2007 года Деревянко К. Н. присвоено звание Герой Украины (посмертно, за мужество и самоотверженность, проявленные в годы Второй мировой войны 1939-1945 годов, выдающиеся дипломатические заслуги в послевоенном урегулировании межгосударственных отношений).

СТРОГО СЕКРЕТНО ДЛЯ ГЕНЕРАЛИССИМУСА СТАЛИНА ОТ ПРЕЗИДЕНТА ТРУМЭНА

<…> я предлагаю, чтобы генерал армии Дуглас Макартур был назначен Верховным Командующим, представляющим союзные державы, для принятия, координации и проведения общей капитуляции японских вооруженных сил. <…> Прошу Вас немедленно сообщить мне о назначаемом Вами представителе с тем, чтобы я мог уведомить генерала Макартура. Я предлагаю, чтобы немедленно была установлена непосредственная связь с генералом Макартуром в отношении каждого мероприятия».

«№ 360 ЛИЧНОЕ И СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ГЕНЕРАЛИССИМУСА И. В. СТАЛИНА ПРЕЗИДЕНТУ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ г-ну Г. ТРУМЭНУ

Получил Ваше послание от 12 августа относительно назначения генерала армии Дугласа Макартура Верховным Главнокомандующим <…> Советское Правительство согласно с Вашим предложением. <…> Представителем Советского Военного Главнокомандования назначен генерал-лейтенант Деревянко, которому и даны все необходимые инструкции. 12 августа 1945 года».

Час феноменального интереса к личности главы советской делегации пробил по прошествии шестидесяти лет. Произошло это одновременно и на его малой родине - Украине, и в России. Причины как будто разные. Но - совпало. Украина, обретя самостоятельную государственность, принялась «собирать» своих сыновей и дочерей (правда, при этом безжалостно расточая ныне живущих). В России же личность Деревянко, его деятельность в Японии 1945-1951 годов стали дополнительным аргументом в споре о Южных Курилах.
По большому счёту

Современникам этот выбор мог показаться случайным. Но нам, потомкам, уже не многое в той далёкой войне кажется случайным. Человек, который своею рукой подвёл черту под мировой войной, видится не только назначенцем Политбюро или генералиссимуса…

Поиском ответа на вопрос - почему подписание Акта было поручено именно К.Н. Деревянко, одному из многих и многих десятков генералов не самого первого ряда, задавались, конечно, и прежде. Сам Кузьма Николаевич ответил так. «На вопрос, почему выбор пал на малоизвестного генерала, - мне, конечно трудно ответить. Возможно, было учтено и то обстоятельство, что сразу после встречи наших войск с союзниками в Австрии я был назначен представителем Советского командования в Союзническом совете в Вене». Конечно, этот ответ не является исчерпывающим. Вероятно, его работа с союзниками в Австрии, как и последующая миссия в Японии, были следствием всей предшествующей жизни, что и поставило его в нужное время в фокус исторического события.
Через шесть лет и один день

Утро 2 сентября 1945 года в Токийской бухте выдалось туманным; низкие тучи стлались над серыми водами и сожжённым городом и уходили вдаль, словно бы пытаясь укрыть от приближающейся минуты позора священную Фудзияму. В бухте стояло множество боевых кораблей. На одном из них - американском линкоре «Миссури», украшенном флагами, - царило необыкновенное оживление; поблескивали погоны и кокарды разных стран; на мостках несмолкаемо трещали фото и кинокамеры. Поминутно кто-то подкручивал заводные устройства. Общее внимание было обращено к столу, перед которым - с одной стороны - плотным строем стояли представители стран победительниц (США, Китая, Англии, СССР, Австралии, Канады, Франции, Голландии, Новой Зеландии), с другой - пёстрой бесформенной кучкой - представители разгромленной Японии. Главным режиссёром процедуры подписания Акта был Верховный Главнокомандующий союзных армий генерал армии США Дуглас Макартур. Он, придав процедуре некую художественную театральность, сумел сделать так, чтобы каждый из присутствующих запомнил тот день на всю жизнь. Театральность обстановки обуславливалась и наличием публики. Орудийные башни и площадки были густо облеплены американскими моряками, наблюдающими действо сверху, как со ступеней Колизея. Каждую делегацию, поднимавшуюся на борт, они встречали по-особому. Кого-то позабавила форма одежды (нижняя часть) знаменитого английского адмирала - белые шорты, похожие на детские, кого-то ослепила красота мундиров советских военных; простосердечных матросов почему-то особенно поразили лампасы на генеральских галифе. Советским морякам аплодировали, приветственно свистели, в воздух летели белые матросские шапочки. Энергия свободы и бесшабашности передавалась окружающим…

Верховное Главнокомандование Советских вооружённых сил представлял генерал-лейтенант К.Н. Деревянко. Его сопровождали: генерал-майор авиации Николай Васильевич Воронов, контр-адмирал Андрей Мефодьевич Стеценко, переводчик - капитан Николай Михайлович Карамышев.

Из толпы к Деревянко вдруг вырвался человек с фотоаппаратом. Это был легендарный фотокорреспондент «Правды» Виктор Тёмин. Журналист шепнул: «Мне не дают места для съёмки!» Это он мягко сказал, так как все места для съёмки были уже заранее распроданы (стоимость вблизи стола, говорят, доходила до 10 тысяч долларов), и худощавого невысокого Тёмина, влезшего на чужое место, дюжая американская охранка вознамерилась выбросить за борт. «Идите за мной», - не оборачиваясь, скомандовал Деревянко. Навстречу вышел генерал Макартур. Деревянко, представляя членов делегации, кивнул: «А это корреспондент Виктор Тёмин, специальный фотограф Сталина…» Место Тёмину нашлось мгновенно.

Процедура началась с акции «пять минут позора Японии». Японцы (их было 11 человек) должны были выдержать взгляд победителей. Тяжелее других для них был взгляд представителя Китайской Республики генерала Су Юн-чана; как известно, японцы китайцев за людей не считали. Японскую делегацию возглавил министр иностранных дел Мамору Сигемицу. Стоять ему было тяжело, одна нога была на протезе, и он опирался на палку. Сигемицу лишился ноги давно, когда-то в группу японских генералов во время парада в Китае была брошена граната. Теперь, прервав тишину, генерал Макартур обратился к присутствующим с заявлением, в частности он сказал: «Мы собрались здесь как представители главных воюющих держав для того, чтобы заключить торжественное соглашение, посредством которого можно будет восстановить мир. Проблемы, связанные с различными идеалами и идеологиями, были разрешены на полях сражений всего мира, и потому не подлежат дискуссии или дебатам». Небрежным жестом он пригласил к столу японских представителей. Акты на английском и японском языках лежали на зелёной скатерти. М. Сигемицу произнёс: «По приказу и от имени императора Японии и японского правительства». Он присел на стул, достал авторучку, попытался расписаться. Но перо не выпустило и капли чернил, лишь процарапало бумагу. Секретарь поспешил передать премьеру другую ручку. Следом за Сигемицу, уже не присаживаясь, подпись под Актом поставил начальник Японского Генштаба генерал Иошихидо Умэдзу. Японцы вернулись на своё место. И Макартур объявил свой выход: «Верховный Главнокомандующий Союзных Держав подпишет теперь документ от имени союзных наций. Я приглашаю генерала Уэйнрайта и генерала Персиваля подойти со мной к столу для подписания документа». Названные генералы совсем недавно были освобождены из японского плена. Дуглас Макартур достал несколько ручек и положил их на стол. Подпись он ставил в несколько приёмов, по слогам. После написания каждого слога он вручал как сувениры ручки присутствующим. От имени США документ подписал адмирал Честер Нимиц. Следом подпись поставил генерал Су Юн-чан, начальник оперативного отдела Китайского Совета Национальной Обороны армии Чан-Кайши. Следом - представитель Англии - адмирал Фрэзер. После него наступила очередь поставить подпись (последним из Потсдамской «Большой Тройки») представителю СССР.

После Деревянко под Актом оставили автографы представители Австралии, Канады, Франции, Голландии, Новой Зеландии. Когда японской делегации вручили Акт для передачи его императору Хирохито, среди японцев возникло замешательство. Обнаружилось, что в японском Акте четверо последних подписантов расписались не перед своими странами. Канадский полковник Мур Косгрейв ошибся первым, расписавшись «за Францию». Д. Макартур, приказал было заменить документ. Однако повторять процедуру сочли неблагоразумным, названия четырех государств были тут же Андреевским крестом перечеркнуты и написаны вновь, но уже напротив соответствующих подписей.

Когда чернила на Акте просохли, а все речи над палубой отзвучали, Макартур неторопливо проговорил: «А теперь давайте помолимся за мир, который был сейчас восстановлен для мира, и за то, чтобы Бог хранил его всегда. Процедура закончена».

В небе раздался рёв самолётов - это поплыли над заливом победоносной лавиной сотни «Летающих крепостей». А следом - на бреющем и в несколько эшелонов - сотни и сотни истребителей, которые с бесшабашной лихостью принялись выделывать над «Миссури» пируэты высшего пилотажа - «петли», «бочки»... И вот уже сотни десантных судов рванулись к Токио и Иокогаме - началась американская оккупация Японии.

Церемония подписания Акта длилась 45 минут, заняв время одного школьного урока. Урока, сорванного 1 сентября шесть лет и один день назад.

В тот же день И.В. Сталин обратился к советскому народу. В частности он сказал, что означает капитуляция Японии: «Это означает, что наступил конец Второй Мировой войны». Для нас важно, что Сталин тогда напомнил всем, заявив, что у нашей страны «есть еще свой особый счет к Японии», начало которому - 1904 год: «Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот, этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной…»

День 3 сентября 1945 года в СССР был объявлен праздником Победы над Японией. 30 сентября был издан указ об учреждении медали «За победу над Японией». Именно в тот день К.Н. Деревянко побывал в Кремле с докладом о положении в Японии и представил Сталину альбом с фотографиями из засекреченной зоны — Хиросимы и Нагасаки.

Первые тайны будущего генерала

В кровавом для России 1904-м, в день поминовения Безсребреников и чудотворцев Космы и Дамиана (14/1 ноября) в селе Косеновка Киевской губернии (ныне это Черкасская область) родился мальчик, которого назвали по святцам - Кузьма. В тот день на другом краю страны продолжалась тяжелейшая оборона крепости Порт-Артур, где «японская пехота тесными колоннами продиралась сквозь огонь артиллерии, пулеметов и ручных гранат». Тогда же к защитникам крепости пришло воодушевляющее известие: из Балтики на помощь к ним вышла эскадра…
Союзники на МИССУРИ, слева в строю генерал Деревянко

Японская делегация на МИССУРИ

Рос Кузьма в многодетной семье*. Его отец Николай Кириллович (1877-1935), судя по всему, в молодости не чужд был бузотёрства, что проявилось в годы первой революционной смуты, когда его с семьёй ненадолго сослали под Вологду. Однако запомнился дед Мыкола косеновцам как человек совестливый и рассудительный. Был он каменотёсом (гранитным промыслом исстари кормилась вся округа), возы делал, землю, выделенную после революции, пахал… Мать - Секлита Герасимовна (1879-1955) была человеком глубокой веры. Кузьма Николаевич Деревянко науку начал постигать в церковно-приходской школе. Потом недолго занимался в уманьской гимназии. В 1922 он поступил на службу в Красную армию и окончил в Харькове школу червонных старшин. В Харькове он почему-то заинтересовался японским языком, начал учить. Женился он на девушке из своего села, на дочери священника, Галине Ивановне. Есть сведения, что в их доме, жили они в Москве, традиционно соблюдались посты. В 1936 Кузьма Деревянко окончил специальное отделение Военной академии им. Н.В.Фрунзе, после чего был направлен на работу в Разведывательное Управление РККА (предшественник ГРУ). На новой должности его ждала долгосрочная командировка. Родные лишь через десятилетия узнали, что с октября 1936 по май 1938 он занимался переброской транспортов с оружием из Советского Союза в Китайскую Республику - через Тянь-Шань и Гоби.

Широкомасштабная агрессия Японии против Китая началась в 1937 году. В то время СССР был единственной страной, которая оказывала Китаю существенную помощь. За работу в Китае 33-летний разведчик был награждён орденом Ленина. Нелишне вспомнить, что орден Ленина в те годы был исключительной редкостью.

Наверняка ждёт ещё немало открытий того исследователя, перед которым отворятся двери архивов ГРУ и Лубянки, хранящие документы, касающиеся работы Деревянко в Китае. Но в Китае ему наверняка было проще жить и принимать решения, нежели тогда, когда он вернулся в Москву…
Жизнь под обухом

Летом 1938-го, после возвращения из Китая, Деревянко был назначен на должность «санаторно-курортную» - начальником 12-го административно-хозяйственного отдела по материальному обеспечению Разведывательного управления РККА. А осенью стало известно, что два его родных дяди - Иов и Матвей - репрессированы. За участие в бандах во время Гражданской войны. И тут же - а как же, каждое лыко в строку! - вспомнили о слухах, что ещё один его дядя, Радион, погиб в бою против красных на станции Христиновка в 1919-м. И о дяде Савве, на хозяйстве которого зять стал кулаком, не забыли. И о брате Степане, осуждённом на 4 года за вредительство. Заговорили (а писали куда надо) и о том, что его отец до революции был кулаком (это точно было заведомой ложью), а в Гражданскую помогал бандитам продуктами и лошадьми. И о том, что забор в доме отца - мраморный… По поводу забора стоит заметить: в Косеновке и поныне у старинных хат можно увидеть заборы - гранитные плиты, поставленные «на попа», в селе каменотёсов - не диво. Всё доносы проверялись комиссиями. А иной проверяющий всё это и подтверждал!

Мы знаем, что и одного пункта из предъявленных обвинений было достаточно, чтобы человека исключили не только из списка сотрудников секретной службы, но и из списка живых. Однако этого не случилось. По датам мы видим, что несколько волн «чисток», прошедших в армии, он пережил, находясь в Китае. А осенью 1938-го…

Дело разбиралось в день 34-летия орденоносца, 14 ноября 1938 года. Это был «разбор-суд» - так он сам назвал то смертельно опасное мероприятие. Защищался, сохраняя достоинство. В числе репрессированных был его любимый дядя Матвей. Кузьма Николаевич пытался его обелить: «Если бы не официальный документ, я бы никому не поверил, что у этого человека имеется хоть малейшее пятнышко в смысле его политической благонадежности… Если я хоть что-нибудь взял от окружающих родных, так это от него. Он был сельским интеллигентом, всегда скромный, выдержанный, хорошо начитанный, трудолюбивый, примерный. Сколько его знаю - всё время занимался самообразованием. В последние несколько лет учительствовал, был директором одной из школ…»

«Разбор-суд» - только начало.

Он тогда описал те свои переживания: «Леденящее сердце равнодушие начальников и подчинённых, друзей и товарищей, ни на чём необоснованное подозрение, незаслуженное недоверие превращают меня из здорового, жизнерадостного, готового к работе любой трудности, готового в любой момент отдать жизнь за социалистическую Родину человека в ничтожество, в животное, безнадёжно опустившееся и потупившее взгляд при виде обуха, повисшего над его головой. Но не чувствуя вины, я мобилизую все свои силы, всю энергию…»

3 февраля 1939 года парткомиссия Разведупра объявила ему выговор за сокрытие от партии данных «об антисоветских деяньях братьев отца». Это уж обух совсем прикоснулся к его макушке, ещё чуть-чуть и кровь брызнет! Деревянко протестует, требует пересмотра дела. Защиту осуществлял он с пониманием тонкостей военного искусства, не забывая ни об одном из своих слабых мест (а их обнаруживалось всё больше и больше). При случае, разоблачая очередную ложь, он переходил и в наступление. Нужно было всё объяснить, по годам высветить свою жизнь и жизнь своих многочисленных родственников. И он объяснял: «Между прочим, если мне память не изменяет, о Радионе я упоминал в анкете, которую заполнял при поступлении в РУ в 1936 г.» А о чем-то он не знал и знать не мог. А о чём-то узнал и сообщил, правда, с задержкой (и это нужно объяснить): «Факт ареста Иова мне стал известен 16.9.38 г. из разговора в Умани… По возращении в Москву я сообщил об этом начальнику политотдела т. Ильичёву. Считаю моей ошибкой то, что это сообщение я несколько дней (10-15) оттягивал, пытаясь проверить его…» На него продолжали сыпаться доносы. Тогда ничто не казалось нелепостью, ну, например: некто «Р. выполнял вражеские установки в парикмахерской, а Деревянко потворствовал ему в этом». Или более мелкое: «Теперь мне понятно, почему до сих пор я не имею воинского звания. Это потому, что начальником был Деревянко». Но было и покруче, на выбор - «что изволите» - и политическое, и уголовное: «Деревянко не занимается очищением отдела от чуждых и сомнительных людей», «Деревянко вместе с Фёдоровым продали комнату за 15 тыс.руб…»

Когда Кузьма Николаевич разобрался, что «травля» устроена с подачи руководства Разведупра, что «начальник политотдела т. Ильичёв потребовал от отделения «Z» отрицательных данных» (о работе в Китае, за которую орден), он обратился к наркому К.Е.Ворошилову. Стоит процитировать хотя бы начало письма, это послание разведчика и дипломата: «Дорогой Климент Ефремович! Подобные письма - зло, нарушение порядка, помеха в работе и крайняя мера. Отлично понимая это, я всё же решился обратиться непосредственно к Вам, так как другого выхода не вижу. Юридически - я начальник 12 отдела РУ; фактически - «безработный», получающий свыше двух тысяч руб. денег и вот уже 4 1/2 месяца ничего общественно полезного не делающий…»

8 марта 1939 г. парткомиссия Наркомата обороны пересмотрела дело, отменила предыдущее решение. Но опала продолжалась, Деревянко оставался не у дел.

Ещё 3 января 1939 г. Кузьма Николаевич в рапорте на имя руководства РУ писал: «Заявляю о моей готовности работать на любом участке в системе РУ. <…> Самым горячим и искренним моим пожеланием была бы отправка на фронт, безразлично куда - на Запад или на Восток. <…> Наконец, если и здесь я не годен, прошу ходатайствовать и рекомендовать меня на работу научного характера в особых условиях (отдалённые и малоизвестные края и местности, горные и пустынные районы)».

Трудно сказать, где и на каком уровне решался «его вопрос» по сути, но знаем, что только лишь 9 апреля 1939 появилась положительная характеристика, подписанная руководством РУ: «С работой вполне справляется. Хороший администратор, пользуется авторитетом, в личной жизни выдержан. Политически и морально устойчив, должности вполне соответствует. Изучает английский язык. Дальнейшее использование более целесообразно на разведывательной работе в войсках или в аппарате РО (разведотделов) округов… Может командовать полком…»

Он уцелел, вероятно, вот почему. Похоже, что всё «дело» Деревянко - дальний отголосок «дела» маршала Василия Блюхера, командовавшего Дальневосточной армией и создавшего в своё время (1924-1927) революционную китайскую армию. Летом 1938-го под общим руководством Блюхера против японских формирований проводилась военная операция в районе озера Хасан. Там Красная армия понесла большие потери, погибло 2500 человек. В августе 1938-го Блюхер был отстранён от командования Дальневосточной армией. Его арестовали 22 октября, а 9 ноября 1938 г. он погиб в Лефортово. Обвинялся Блюхер, например, и в том, что он «не сумел или не захотел по-настоящему реализовать очищение фронта от врагов народа». Это притом, что Дальневосточная армия в 1936-1938 годах не раз подвергалась жесточайшим «чисткам», против которых, как известно, Блюхер не возражал. «Чистки» были направлены против кадрового состава Дальневосточной армии, что, собственно, и привело к неоправданным потерям на Хасане. Именно после Хасана Главный военный совет (в него входили И. В. Сталин, К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, В.М. Молотов. и др.) пришёл к выводу, что «огромные недостатки в состоянии Дальневосточного фронта», это и вина Кремля - последствие «чисток». События надвигались серьёзные - мировая война. Репрессивная машина на К.Н. Деревянко сделала осечку. Обух растаял в воздухе. Ну а пройти через «малоизвестные края и местности» ему довелось, причём это пожелание совпало с желанием отправиться на войну. Началась советско-финская кампания. За неё (в целом неуспешную для СССР) майор Деревянко, занимавшийся организацией разведывательно-диверсионных операций, был произведён сразу в полковники и награждён орденом Красный Звезды…
Малоизвестный генерал

Начало войны с гитлеровской Германией его застало в Риге. После Финляндии он был назначен на должность начальника разведотдела Прибалтийского Особого военного округа. Его первая должность во время Великой Отечественной - начальник разведотдела Северо-Западного фронта.

Кузьма Деревянко оставил мемуары, которые пройдя через ножницы цензуры, частично были опубликованы в сборнике «На земле, в небесах и на море» в Воениздате в 1987. Полностью его записки были опубликованы в переводе на украинский язык в книге Ларисы Трохименко** «Легендарный генерал», вышедшей в Киеве крошечным тиражом, в год столетия генерала. Из этого сборника почерпнуты некоторые сведения и для настоящей публикации.

После службы в разведке Северо-Западного, он воевал в составе Степного, Второго и Третьего Украинских фронтов. Он был начальником штабов нескольких армий, принимал участие в разработке планов операций по освобождению Харькова, форсированию Днепра, освобождению Полтавы, Черкасс и Чигирина, между прочим, и родных Косеновки и Умани, разрабатывал Корсунь-Шевченковскую, Уманьско-Ботошанскую, Ясско-Кишинёвскую операции, освобождал Венгрию и Австрию… Он служил под началом выдающихся полководцев - Ватутина, Василевского, Конева, Малиновского, встречался с Жуковым… В числе немногих генералов Деревянко был награждён тремя полководческими орденами - Суворова, Кутузова, Хмельницкого…

Он был профессиональным разведчиком с уникальным опытом, он знал японский и английский. В нём редкостно сочетались качества военного практика и теоретика. Внешне эта гармония выражалось и в том, что он, обладая огромной физической силой (не случайно на некоторых фотографиях он похож на Ивана Поддубного), писал очень мелким, но абсолютно разборчивым почерком.
Наполеон не нужен

Говорили, что, поручив подписание Акта малоизвестному генералу, Сталин хотел принизить значение войны на Тихом океане, так как главенствующую роль там сыграли американцы. Мы знаем, что эта версия не выдерживает критики. Сталин очень высоко оценил значение Победы над Японией. Да и вклад Советского Союза был существенным. Об этом свидетельствуют высказывания самых крупных союзных политиков и генералов (в том числе и Д. Макартура).

Если не ошибаюсь, дело совсем не в том, кому Сталин поручил подписание Акта, а в том, кому не поручил. А не поручил - маршалу Жукову, не поручил маршалу Василевскому (последний осуществлял разгром миллионной Квантунской группировки японцев). Не поручил же им, прославленным полководцам, вероятно, лишь по той причине, дабы в них не поощрять наполеоновских амбиций. Конечно, Верховный знал, что удачливым генералам эти амбиции вполне могут быть свойственны. Как, например, не чужды они оказались Дугласу Макартуру, который в 1944 году баллотировался уже в президенты США. В Японии же Макартуру будут оказываться такие же почести, как и императору; японцы его буквально обожествят, назвав величайшим из всех людей. Для Японии он будет «кесарем», «королём». Ну а восторженные американцы, встречая опального Маккартура в 1951-м, будут осыпать его автомобиль тоннами конфетти. Сталину, обладавшему известным чутьём, ничего такого, конечно, от своих полководцев не было нужно.
Особый счёт

30 сентября 1945 года Деревянко был приглашён в Кремль для доклада о положении в Японии. И.В. Сталина, в частности, интересовали последствия атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. У Деревянко, конечно же, был с собой альбом с фотографиями из закрытой зоны…

После событий на «Миссури» К.Н. Деревянко прожил десять лет, умер он в пятьдесят от рака, который развился вследствие выполненного им задания в Хиросиме и Нагасаки. Последняя должность, которую занимал пятидесятилетний генерал, - должность начальника Управления информации Главного Разведывательного Управления (ГРУ) Генштаба СССР. Он умер 30 декабря 1954 года, похоронен на Новодевичьем кладбище 3 января 1955 года… Так совпало - через пятьдесят лет и один день после сдачи Порт-Артура японцам...

В выступлении 2 сентября 1945 года И.В. Сталин, говоря об особом счёте к Японии, уточнил: «Свою агрессию против нашей страны Япония начала еще в 1904 году во время русско-японской войны. <…> Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот, этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт безоговорочной капитуляции. Это означает, что южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу, и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном <…>

Сталин помнил о поражении России в войне 1904-1905 годов как о своём собственном, как о личной беде.

Почему-то так и кажется, что дата рождения Деревянко - 1904 год, - мелькнувшая перед взором Сталина в личном деле генерала наряду с прочими качествами, сыграла не последнюю роль в выборе кандидатуры для подписания документа, ставшего последней страницей Второй мировой войны.

В Японии, в Токийском заливе, на палубе американского линкора «Миссури» 2 сентября 1945 года был подписан Акт о безоговорочной капитуляции милитаристской Японии. Вторая мировая война, длившаяся шесть лет и один день, завершилась. Все финансовые и идеологические противоречия, которые могли быть разрешены силою , были разрешены. Со стороны СССР Акт подписал генерал-лейтенант К.Н. Деревянко (1904–1954) – «малоизвестный генерал», как позже он сам о себе однажды скажет.

Немного о фальсификаторах

Современные украинизаторы, «активисты исторической памяти», как и Порошенко в своём выступлении 2 сентября 2015 года, зачисляют генерала Деревянко в свой актив. Портрет генерала со звездой Героя Украины мы видим в брошюрке «Україна в Другій світовій війні», изданной пресловутым Институтом национальной памяти. Директор «нацпамяти», разумеется, воспитанник США. Его книжица вычленяет скальпелем «украинскую составляющую» из Великой Отечественной, из Второй мировой, посмертно уродуя биографии, память. Для современной милитаризированной несчастной Украины, для всех учебных заведений, установки Института нацпамяти – руководство для зомбирования. Брошюрка, напичканная лживыми сентенциями, состряпана по рецептам, как мы позже увидим, разработанными в США ещё в 1945 году для оккупированной Японии.

Взглянув на биографию, на героическую – без преувеличения – жизнь генерала Деревянко становится очевидной вся глупость и подлость украинских фальсификаторов, работающих против народа Украины. К.Н. Деревянко принадлежит общерусской истории, Русскому миру и той великой эпохе, в которой ему было суждено жить.

Кто он, генерал Деревянко?

Кузьма Николаевич Деревянко родился в селе Косеновка Киевской губернии (Черкасская обл.) 14 (1) ноября 1904 года в большой крестьянской семье. Имя получил по святцам – церковь в этот день празднует Безсребреника Косму. Контекст эпохи был таков: на Дальнем Востоке, за тысячи километров от Косеновки, героический Порт-Артур истекал кровью, шла трагическая для императорской России война с Японией. Через сорок лет Советский Союз восстановит могущество, утраченное тогда на Тихом океане, и к этому будет иметь непосредственное отношение сын каменотёса и хлебороба Кузьма Деревянко.

До момента поступления в Школу червоных старшин (красных командиров) в 1922 году он три года проучился в церковно-приходской школе, год – в агрошколе. Школа командиров, созданная в Харькове в 1920 году, фактически являлась главным военным училищем Советской Украины, где, помимо прочего (с перспективой на мировую революцию), велось преподавание и японского языка. Окончив Школу в 1924 году (ему 20 лет) он мог изъясняться, читать и писать на языке Страны восходящего солнца. Кузьма Николаевич был силач, спортсмен, комсомолец, писал стихи.

В качестве строевого командира он начал службу в 99-й стрелковой дивизии, сформированной в г. Черкассы; командовал взводом, ротой, был заведующим военным кабинетом черкасского Дома Красной армии; в 1927 году вступил в ВКП(б). Новому государству, как полагало политическое руководство, нужна была новая военная элита. В 1930–1931 годы в Красной армии прошла первая чистка «военспецов» – бывших генералов и офицеров императорской армии. С этого момента Деревянко, проявивший аналитические способности, на штабной работе: начальник штаба 296-го Шевченковского стрелкового полка, затем служба в штабе Украинского военного округа. Талант был очевиден. В 1933-м его направляют в Военную академию им. М.В. Фрунзе – на Специальный факультет (разведка), где, помимо японского, он изучал и английский. С 1936 года Деревянко служит в Разведывательном управлении Красной армии – в Отделе спецзаданий Генштаба РККА. Летом 1937 года в полную силу разгорелась Японо-китайская война, которая завершится лишь в сентябре 1945. Таким образом, Деревянко был солдатом этой войны с первых её дней.

В марте 1938 году (ему 33 года) он получил первый орден Ленина за создание перевалочной базы, через которую направлялась военная помощь Китайской республике.
Транспорты с вооружением – две тысячи километров – шли через Тянь-Шань и пустыню Гоби – сотни пушек, тысячи пулемётов и винтовок, миллионы снарядов и патронов. СССР поставлял также самолёты (около тысячи), танки, тягачи, автомобили. На начало 1939 года в Китае пребывало 3665 советских инструкторов, лётчиков, техников, шофёров. В своих мемуарах Деревянко пишет о получении ордена в Кремле и о встрече с семьёй, которая приехала специально, с сыном-подростком. Был май: «В форме и с петлицами майора он меня увидел в тот день, когда я получил орден Ленина. Пришлось с сыном пройтись улицами Москвы. Для него было огромным удовольствием видеть, как встречные с особым интересом смотрят на военного с орденом Ленина на груди, в то время не многие имели такую высокую награду».

К сожалению, мемуары генерала Деревянко изданы в Киеве (сборник «Легендарний генерал», 2004) малым тиражом и, как пишет издатель, в переводе на «матэриньску мову».

Во время войны с Финляндией (1939-1940) Деревянко возглавлял штаб Отдельного лыжного отряда Особого назначения. Великая Отечественная застала его в Прибалтике, но, занимая должность заместителя начальника Разведывательного отдела штаба Прибалтийского военного округа по агентурной разведке, он выполнял тогда особое задание в Восточной Пруссии. С началом Великой Отечественной округ был преобразован в Северо-Западный фронт. В августе 1941-го во время нанесения советского контрудара под Старой Руссой Деревянко возглавил рейд в тыл немецких войск, в ходе которого из немецкого концлагеря было освобождено около двух тысяч пленных красноармейцев. В мае 1942 года подполковнику Деревянко было присвоено внеочередное звание «генерал-майор» (ему 37 лет). И он возвращается к штабной работе. В течении войны Деревянко был последовательно начальником штабов трёх армий – 53-й, 57-й, 4-й гвардейской…

Он был знаком с И.Д. Черняховским, своим земляком, родом тоже из-под Умани, и Г.К. Жуковым. Деревянко принимал участие в разработке множества фронтовых наступательных операций, в том числе Белгородско-Харьковской, Кировоградской, Корсунь-Шевченковской, Уманско-Ботошанской, Ясско-Кишинёвской, Будапештской, Венской, Пражской.

Генерал Деревянко был награждён полководческими орденами – Кутузова I и II степеней, Богдана Хмельницкого I степени, Суворова II степени.
В августе 1945-го, накануне войны с Японией, он был назначен начальником штаба 35-й армии. Поезд шёл во Владивосток. Он листал словарь, вспоминал японский, который за годы войны подзабыл, в нём не было нужды. Однако к месту дислокации своей армии Деревянко не прибыл. В дороге, 15 августа, он получил приказ покинуть поезд в Чите, где его встретят. Это встревожило: в 1938–1939-м он был оклеветан, его «дело» подробнейше разбиралось, он был отстранён от работы, работали комиссии… Неужели опять?

Новый этап жизни

Решение о назначении генерала Деревянко представителем советского Военного Главнокомандования в Японии было, в известной степени, ситуативным, но, конечно, не случайным. Вглядываясь в неординарные перипетии военной судьбы Деревянко, это становится очевидным. Вопрос решался в Кремле 12 августа 1945 года.

Из послания президента США г-на Трумэна генералиссимусу Сталину: «…предлагаю, чтобы генерал армии Дуглас Макартур был назначен Верховным Командующим, представляющим союзные державы, для принятия, координации и проведения общей капитуляции японских вооруженных сил… Прошу Вас немедленно сообщить мне о назначаемом Вами представителе с тем, чтобы я мог уведомить генерала Макартура. Я предлагаю, чтобы немедленно была установлена непосредственная связь с генералом Макартуром в отношении каждого мероприятия».

Из послания генералиссимуса Сталина президенту Соединенных Штатов г-ну Г. Трумэну: «Получил Ваше послание от 12 августа относительно назначения генерала армии Дугласа Макартура Верховным Главнокомандующим… Советское Правительство согласно с Вашим предложением… Представителем Советского Военного Главнокомандования назначен генерал-лейтенант Деревянко, которому и даны все необходимые инструкции. 12 августа 1945 года».

Япония объявила о капитуляции союзному командованию 14 августа. Но фактический приказ о капитуляции Квантунской армии (на трёх советских фронтах) император Хирохито отдал только 17 августа. Генерал армии С.М. Штеменко в своих мемуарах упоминал, что бои на Сахалине длились до 25–26 августа, на Курильских островах – до 31 августа.

…У Деревянко отлегло от сердца, когда он увидел, что на перроне читинского вокзала его встречает генерал-полковник С.П. Иванов, начальник штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке. Понял: значит, всё хорошо. Главнокомандующим войск был также хорошо ему знакомый маршал А.М. Василевский, в чьё распоряжение он поступил и который ввёл его в курс дел. Ему была вручена телеграмма, подписанная И.В. Сталиным и начальником Генерального штаба А.И. Антоновым. Деревянко был назначен представителем Главного командования при штабе Верховного главнокомандующего союзными армиями – генерала армии Дугласа Макартура.

Начался новый этап его жизни. Вероятно, главный.

Несимметричный ответ

Через 11 дней ему была вручена новая Шифрограмма (№ 12513 от 26–27.8.45 г., двойная дата из-за разницы в часовых поясах):

«Генерал-лейтенант т. Деревянко, Вы уполномочиваетесь от Верховного Главнокомандования Советских вооруженных сил подписать акт о безоговорочной капитуляции Японии. В связи с этим Вы подчиняетесь только Ставке Верховного Главнокомандования…».
Он был воином, разведчиком, организатором, штабистом, обладал стратегическим мышлением – был инициативен и железно дисциплинирован; изучал японский и английский. Подыскать более подходящую кандидатуру для выполнения задач военного дипломата и разведчика в Японии – представителя советского Главнокомандования – вряд ли было возможно. Но одно дело быть представителем командования, другое – исполнить на «Миссури» в общем-то парадно-представительскую роль. Почему поручено было ему, а не маршалу Василевскому, который осуществил проведение военных операций по разгрому Квантунской армии, самой, к слову сказать, многочисленной и мощной группировки сухопутных войск Японии?

Действительно, имя Деревянко не было на слуху в СССР, на Родине, в отличие от большинства имён тех, кто подписывал Акт, представляя на «Миссури» свои государства. Можно сопоставить (такое сравнение прежде не проводилось). Акт о капитуляции Японии подписали, кроме японских деятелей, представители союзнических государств:

– от США – адмирал флота Честер Нимиц (1885 – 1966), главнокомандующий Тихоокеанским Флотом и Прилегающих Территорий; его имя было настолько популярно в США, что один из дней в календаре официально назвали «Днём Нимица»;

– от СССР генерал-лейтенант К.Н. Деревянко (1904 –1954), представитель Военного Главнокомандования, высшая должность которого была начштаба армии;

– от Великобритании – адмирал Брюс Остин Фрэзер (1888 – 1981), командующий Британским Восточным Флотом;

– от Австралии – генерал Томас Блэми (1884 – 1950), главнокомандующий сухопутными силами союзников;

– от Китайской Республики (правительство Чан Кайши) генерал первого класса Сюй Юнчан (1887–1959), военный министр, начальник оперативного отдела совета национальной обороны;

– от доминиона Канада – полковник Лоренс Косгрэйв (1890 – 1971), это действительно технический персонаж – военный атташе в Австралии, который «прославился» на «Миссури» тем, что нечаянно поставил свою подпись «за Францию», чем внёс сумятицу в хорошо срежиссированную процедуру;

– от Свободной (Сражающейся) Франции (правительство де Голля) – генерал Жан Филипп Леклерк (1902 – 1947), командовавший французскими войсками во время высадки союзников в Нормандии;

– от Нидерландов – лейтенант-адмирал Эмил Хелфрих (1886 – 1962), главнокомандующий ВМФ (впрочем, с 1942 без флота, который потерял, воюя за свои колонии с Японией);

– от Новой Зеландии – вице-маршал авиации Леонард Изитт (1891 – 1976), главнокомандующий ВВС.

Руководил процедурой и первым поставил свою подпись Верховный главнокомандующий союзными армиями на Тихом океане генерал армии США Дуглас Макартур (1880 – 1964), вероятно, один из самых известных генералов за всю небольшую историю США.

По простой логике, Акт от СССР мог бы подписать маршал А.М. Василевский, пребывая «в одной весовой категории» с названными лицами. Этого не произошло. Решение не было симметричным.
Советскому командованию в разгромленной Японии требовался не просто военный, исполнитель технической функции, но военный дипломат, глава постоянной миссии, который бы и позже был напрямую вхож в кабинет Макартура, главы оккупационного режима. Участие в подписании Акта «представителя Сталина», кем бы он ни был, обеспечивало этому лицу достаточный авторитет в будущем. Выбор себя оправдал.

Контекст событий

Здесь напомним, что за полгода до этого, в последний день Крымской конференции, 11 февраля 1945 года Сталин, Рузвельт и Черчилль подписали соглашение об условиях вступления СССР в войну с Японией: после разгрома милитаристской Японии Советский Союз восстанавливает права на южную часть Сахалина и Курильские острова. Щедрость союзников была обусловлена тем, что война с Японией без участия СССР могла, по расчётам штабистов, продлиться до середины 1946 года и стоить американцам миллиона жизней. Следующий крупный шаг был сделан на Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 года). Президент Трумэн в своих воспоминаниях сообщает, что главным смыслом Потсдама было вовлечение СССР в войну против Японии. Атомное оружие могло устрашить противника, но не решить военную проблему. В те дни, к началу августа, ВВС США ковровыми бомбардировками уже разрушили 48 крупных и средних городов Японии. Некоторые были стёрты с лица земли. Это было «приглашающим жестом» для России: мол, можно и «опоздать на поезд» и тогда не видать ни Сахалина, ни Курил. СССР вступил в войну с Японией в ночь с 8 на 9 августа.

В новое время опровергнут миф об атомном оружии как о главном аргументе, вынудившем Японию капитулировать.

Премьер-министр Японии адмирал К. Судзуки 9 августа (до удара по Нагасаки) на заседании Высшего имперского совета сказал: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».
Атомные бомбардировки, несмотря на всю свою чудовищную бесчеловечность, не причинили сколько-нибудь очевидного урона ни промышленности, ни вооружённым силам, ни стратегическим запасам питания (о радиационном воздействии тогда мало было известно). Войска были рассредоточены по всей территории Японии, как и промышленные объекты (они практически остались невредимы). Япония могла (об этом Макартур прямо говорит Деревянко) вполне успешно воевать ещё несколько месяцев. Решающим фактором для капитуляции было вступление русских в войну.

Один аспект дипломатии. Хоккайдо

Помимо посла СССР в Японии Якова Александровича Малика (1906 – 1980), выдающего дипломата (к слову, уроженца Харьковской губернии), или в его отсутствие, Деревянко вёл переговоры с Макартуром по важнейшим вопросам. Из сохранившегося архива Деревянко мы знаем подробности, знаем, что советское руководство действительно ставило вопрос перед США о советской оккупации части острова Хоккайдо. Хоккайдо – второй по величине остров Японии, который исторически можно рассматривать в качестве относящегося не к Японским островам, а к Курильским: в ХVIII веке, когда русские начали активно осваивать этот район Тихого океана, японской администрации на острове не было. Записки Деревянко проливают свет и на то, что вопрос о Хоккайдо был снят с повестки советской стороной вовсе не после атомной бомбардировки Нагасаки, как полагают некоторые. Мол, удар 6 августа по Хиросиме – акция устрашения императора и месть за японские зверства, проявленные к военнопленным, удар же 9 августа по Нагасаки – устрашение генералиссимуса. Это не так.

Шифрограмма от 17.8.45 г., подписанная Сталиным и Антоновым (11-й день после Хиросимы и 8-й после Нагасаки) – инструкция Деревянко по территориальным требованиям СССР:

«1. Предложение американского правительства:

Маньчжурия, Сахалин (южная часть) и Корея севернее 38 сев. широты.

2. Советское правительство приняло указанное предложение с оговоркой, что оно считает Ляодунский полуостров с портами Дайрен и Портартур, входящими в пределы Маньчжурии, и дополнительно потребовало следующие районы: Курильские острова и северную половину острова Хоккайдо севернее линии, идущей от города Кусиро до города Румоэ, включая оба указанных города в советский район.

Настаивать перед ген. Макартуром на выполнении этого требования Советского Правительства.

3. Поставить перед ген. Макартуром вопрос о предоставлении Советскому Союзу какой-либо зоны дислокации Советских войск в Токио…».

Но союзники, добившись своего от СССР, умерили свою «щедрость». Деревянко об американцах записал: «Волчий неписаный закон: искать помощи в трудностях и отшивать партнёра при окончании»; «работали вместе, а результаты порознь».
Из Кремля Деревянко получил инструкцию по теме «Хоккайдо». Планы у советского руководства изменились, приходилось считаться с новой реальностью: СССР стал не нужен. Шифрограмма от 26.8.45 г.:

«1. Не возбуждать вопроса о сдаче (японских ВС) Советским войскам в северной половине Хоккайдо.

2. Не возбуждать вопроса о предоставлении Советскому Союзу какой-либо зоны дислокации Советских войск в Токио.

3. Настаивать перед ген. Макартуром о дислокации Советских войск на всех Курильских островах (как на собственных, согласованных Крымской конференцией)».

День Победы над Японией

2 сентября 1945 года, в день подписания Акта о капитуляции, И.В. Сталин выступил с обращением к народу: «…Разбитая наголову на морях и на суше и окруженная со всех сторон вооруженными силами Объединенных Наций, Япония признала себя побежденной и сложила оружие… Свою агрессию против нашей страны Япония начала еще в 1904 году, во время русско-японской войны… ...поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня…».

Генералу К.Н. Деревянко было сорок. Он пробудет в Японии ещё несколько лет. У него откроется болезнь, полученная, как полагают, при посещении им Хиросимы и Нагасаки. Вернувшись в Москву, он возглавит Управление информации ГРУ Генштаба СССР.

На Новодевичьем кладбище на его могильном памятнике даты: «14.ХI.1904 – 30.ХII.1954», некролог был подписан всеми самыми известными маршалами и генералами Отечества. Хоронили Кузьму Николаевича Деревянко 3 января 1955 года, ровно – как кто-то заметил – через пятьдесят лет и один день после сдачи Порт-Артура.

Вечная память.

Диалоги. Параллели

Интересны диалоги Деревянко с Макартуром в 1945–1947 годы, которые касаются переформатирования, как бы мы теперь сказали, сознания японцев. Тем интересней, что ныне на Украине происходит тот же процесс. Разница лишь в знаке, в том, что в Японии проводилась политика искоренения духа милитаризма, а на Украине – проводится политика насаждения этого духа. Макартур сообщал: «Оккупация будет длиться многие годы. Думаю, через 25 лет мы будем иметь изменения». Примечательно, что на Украине за этот же срок было успешно проделано обратное действие: мирный, генетически ненавидящий войну народ удалось перекодировать, пробудить в людях «звериный ген». Примечательно и то, что русофобия насаждалась в Японии так же, как и на Украине – вначале исподволь.

К преподаванию в школах, откровенничал Макартур, не будут допущены бывшие офицеры, даже к преподаванию физкультуры. На тот момент у них оставался нерешённым вопрос с преподаванием истории, но Макартур заверил: США справятся и с этой задачей.

Проецируя ситуацию на Украину, мы можем с уверенностью сказать, что в украинских школах не за горами время, когда «воины АТО» будут преподавать в школах не только физкультуру, но и историю…
Попытки советской миссии добиться от оккупационного режима разрешения на прокат в Японии советских кинофильмов и распространение книг советских авторов успехом не увенчались. Для Украины эта ситуация калькируется уже второй год: под запретом десятки русских фильмов, артистов, писателей.

Макартур разъяснил, что в Японии всё будет поставлено под контроль США – образование, промышленность, СМИ, разумеется, финансы; авиационная промышленность будет уничтожена, судостроение – останется лишь торговый флот, армии не будет. «Мы собираемся сделать всё для выполнения этих задач…». «Около 3 миллионов демобилизуются и станут гражданскими лицами. Мы арестуем многих из них, но лишь после того, как они будут демобилизованы и разоружены. Делать это сразу в процессе капитуляции невозможно, т.к. это могло бы привести к вооружённым столкновениям». «В ближайшие 100 лет Япония самостоятельно, без посторонней помощи не сможет вооружиться больше, чем до уровня 4-5-разрядной державы». «Япония никогда не поднимется к разряду военных держав. Базы Япония никогда не получит обратно…» В украинских реалиях это значит: вся Украина будет зачищена от инакомыслящих и превращена в военную базу. Командовать процессами многие годы будут наследники генерала Макартура, специалисты по оккупации. Примечательно, что японцы так же боготворили Макартура, как ныне свидомые боготворят какого-нибудь Байдена…

Мы сегодня вспоминаем великую эпоху и звёздное время нашей великой единой Отчизны. В тот день, 70 лет назад, люди со слезами, не веря себе, слушали радио: «Наступил долгожданный мир для народов всего мира. Поздравляю вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы, с великой Победой, с успешным окончанием войны, с наступлением мира во всем мире!».

В других союзных странах их граждане, которые подписали Акты капитуляции Германии и Японии (Г. К. Жуков в России, Д. Эйзенхауэр и Д. Макартур в США, Д. де Тасиньи во Франции, например) считаются национальными героями, к их памяти относятся с большим уважением, постоянно ее чтут. В Украине имя генерала забыто

Подписанием 2 сентября 1945 г. Акта капитуляции Японии была завершена Вторая мировая война. От имени Советского Верховного Главнокомандования этот документ скрепил своей подписью легендарный украинец, выдающийся полководец генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко.

Осенью 1945 г. имя Деревянко стало известно всему миру. А сегодня этого человека забыли на его родине - в Украине, которой он посвятил всю свою жизнь, и в России, и в Японии и в Китае...

Родился выдающийся военачальник, дипломат, один из самых образованных военных своего времени, 14 ноября 1904 г. в селе Косенивка Уманского уезда Киевской губернии (сейчас Уманский район Черкасской области). Его отца - Николая Кирилловича - односельчане глубоко уважали: он добывал хлеб насущный тяжким, но таким нужным трудом каменотеса. А еще он был страстным борцом за национальные и социальные права земляков. За активное участие в революционных событиях в 1907 г. Н. Деревянко арестовали и сослали на север России - в Великий Устюг (теперь Вологодская область). Его жена Секлета Герасимовна с сыновьями - трехлетним Кузьмой, его братом Степаном, дочерью Зиной - поехала вслед за мужем.

Только спустя пять лет им позволили вернуться в свою родную Косенивку. Осенью 1912 г. Кузьма пошел в местную церковноприходскую школу. А в 1917 г., собрав последние копейки, родители отправили способного юношу учиться в Первую украинскую гимназию им. Бориса Гринченко в Умани. Нужда не раз заставляла Кузьму прерывать учебу, чтобы помочь семье заработать на жизнь. С третьего класса из-за бедности он был вынужден бросить гимназию и вместе с отцом работал каменотесом в гранитных карьерах и на стройках Шевченковского края. А когда нужно было - пахал, сеял, собирал урожай, выполнял малярские работы, перекрывал хаты.

Отец готовил для хозяйственного парня участок земли, видел в сыне будущего хорошего хлебороба. Но Кузьма хотел учиться. В 1922 г. с котомкой, где лежали нехитрая еда, приготовленная мамой, и «Кобзарь» его любимого Тараса Шевченко, в штанах из домотканого полотна, крашеного бузиной, юноша поступил в Киевскую военную школу. После расформирования последней, Деревянко в числе наиболее способных курсантов переводят для дальнейшего продолжения учебы в Харьковскую школу красных старшин имени ВУЦИК. Там он, в частности, овладел японским языком.

После учебы - командир взвода, роты, помощник начальника штаба полка, помощник начальника отдела Украинского военного округа. Служил Деревянко отлично, уже через год командования взводом получил первую награду - именной серебряный портсигар, который хранил всю жизнь. С 1933 г. - слушатель Военной академии им. Фрунзе в Москве, где он основательно изучил английский язык. Приветливый, жизнерадостный, внимательный к товарищам, Кузьма не только отлично учился, но и был инициатором различных спортивных соревнований, входил в сборную Академии по футболу, возглавлял велопробег по маршруту Москва - Харьков - Днепропетровск - Луганск - Сталинград - Владимир - Москва. А особенно он любил петь. Брал в руки балалайку и вместе с женой (она играла на гитаре) и сыном (мандолина) задушевно пел украинские песни, которыми заслушивались товарищи по учебе, командование, в т.ч. начальник академии маршал Б.М. Шапошников, его помощник генерал Ю.О. Щаденко...

После учебы с 1936 г. выполнял особое задание правительства - организовывал и руководил перевалочной базой на станции Сары-Озек (Казахстан), через которую осуществлялось снабжение всем необходимым китайской армии, которая вела войну с японскими агрессорами. В изнуряющую жару, песчаные бури, снежные бураны, в жестокий мороз через высоченные горы Тянь-Шаня, пески одной из самых больших пустынь планеты - Гоби, по маршруту длиной более 2 тыс. км красноармейцы под его командованием переправляли в Китай винтовки, пулеметы, пушки, патроны, снаряды, мины. Нередко начальник базы капитан Деревянко сам вместе с другими бойцами перегружал с железнодорожных составов и самолетов на автомобили, конные и верблюжьи повозки военную амуницию, с риском для жизни переносил ящики с боеприпасами, транспортировал танки, части самолетов и т.п. Не раз сопровождал караваны в города Урумчи, Кянджу, затем - через весь Синцзянь к местам базирования китайских воинов. В 1938 г. за выполнение этого задания он был награжден орденом Ленина. Такого знака отличия в то время удостаивались единицы.

Но вскоре по клеветническому доносу К.Н. Деревянко обвинили, как врага народа, что скрыл свое происхождение из семьи эксплуататоров, дом которых имеет (о, ужас!) каменную ограду. Над офицером нависла смертельная опасность попасть в жернова сталинских репрессий, прокатывавшиеся по армии. Но каждая новая комиссия, которая занималась этим «делом», после посещения Косенивки констатировала нелепость обвинений. Его семья, где кроме Кузьмы, было еще семеро детей, еле сводила концы с концами, особенно после смерти отца в 1935 году.

В 1939-1940 гг. К.Н. Деревянко - начальник штаба особой лыжной бригады. С августа 1940 г. - заместитель начальника разведотдела Прибалтийского военного округа. В частности, в январе-марте 1941 г. выполнял особое задание командования в Восточной Пруссии. А с началом Великой Отечественной войны - начальник разведотдела Северо-Западного фронта, лично вел глубокую разведку и военные операции в тылу фашистов. Так, в середине августа 1941 г. он возглавил рейд в тыл гитлеровцев, в ходе которого из плена в концлагере под Старой Русой было освобождено много бойцов.

В 1942 г. он получает звание генерал-майора и назначается начальником штаба 53-й армии. Под его руководством были окружены и разгромлены фашисты возле г. Демьянска. С лета 1943 г. в составе Степного фронта принимает участие в Курской битве, освобождении Харькова.

С декабря 1943 года Деревянко в качестве начальника штаба 57-й армии, а затем - 4-й гвардейской армии участвует в битве за Днепр. Он внес значительный вклад в успешное завершение Корсунь-Шевченковской битвы. В частности, хорошо направленным ударом гвардейцев в районе Шендеровки и Лисянки была уничтожена немецкая группировка Штеммермана, пытавшаяся вырваться из окружения. Со слезами на глазах встретила сына Секлета Герасимовна, когда он посетил только что освобожденную бойцами его армии родную Косенивку.

Возглавляемый Деревянко штаб армии умело организовывал разгром гитлеровцев в ходе Яссо- Кишиневской операции, во время прорыва объявленной Гитлером «неприступной» оборонной линии «Маргарита» в районе озера Балатон в Венгрии, освобождения Будапешта и Вены. Не раз его имя как умелого полководца называлось в приказах Верховного Главнокомандующего. Все боевые соратники отмечали, что Кузьма Николаевич был умным, твердым, заботливым военачальником. А когда нужно - то и с оружием в руках непосредственно включался в бой. Так было и на озере Балатон, когда фашисты прорвались к штабу армии. Деревянко в этих условиях организовал оборону и сохранил управление. За ратные подвиги, высокое военное искусство он был удостоен звания генерал-лейтенанта (в 40 лет!), высших государственных наград, в т.ч. стал одним из немногих генералов, которые были награждены всеми тремя орденами имени выдающихся полководцев - Богдана Хмельницкого, Суворова и Кутузова. После окончания войны в Европе достойно представлял СССР в Союзном совете по Австрии.

Летом 1945 г. К.Н. Деревянко был назначен представителем советского Верховного Главнокомандования при штабе Союзных войск на Тихом океане во главе со знаменитым американским генералом Д. Макартуром, которые вели войну с японскими агрессорами. После длительного перелета Деревянко прибывает в штаб Союзных войск в Маниле (Филиппины). Когда подошло время подписывать Акт капитуляции Японии, именно ему было поручено сделать это от имени СССР, хотя к этой миссии готовились и другие.

Выбор был неслучаен. Учитывались его военные заслуги, опыт, личные качества, высокая эрудиция, знание английского и японского языков. Немалую роль сыграло и то, что Кузьма Николаевич был украинцем. Этим объективно отдавалось должное героизму украинцев, их жертвам на алтарь Победы. За этим стояли и определенные внутренне- и внешнеполитические расчеты. В частности, подпись украинца под Актом капитуляции Японии, которой была поставлена последняя точка во Второй мировой войне, без сомнения, стала еще одним весомым аргументом в тех острых дискуссиях, которые возникли между СССР, США и Великобританией в связи с подготовкой к созданию ООН. Еще в сентябре 1944 г. Сталин писал Рузвельту: «Вам, конечно, известно, что, например, Украина и Белоруссия, которые входят в Советский Союз, по количеству населения и политическому значению превосходят некоторые государства, в отношении которых мы все согласны, что они должны быть отнесены к числу инициаторов создания Международной организации».

Американская сторона продолжала заявлять, что тогда она может настаивать на представительстве в ООН всех штатов, входящих в состав США. На Ялтинской конференции больших государств (февраль 1945 г.), а потом на конференции в Сан-Франциско предложение СССР было принято. Украина поставила свою подпись под Уставом ООН, стала одним из основателей этой организации. Но на Западе продолжали выражать всяческие сомнения по этому поводу. Ситуация усложнялась и смертью президента США Ф.Д. Рузвельта, с которым была достигнута соответствующая договоренность. А соглашение об основании ООН вступало в действие после ратификации его парламентами соответствующих стран. Это должно было произойти после полного окончания Второй мировой войны. Выдвижение украинца в центр событий, связанных с ее завершением, в конечном итоге положило конец подобной неопределенности, всяческим инсинуациям. В конце октября 1945 г. и американский конгресс ратифицировал документы по ООН. Все это содействовало утверждению Украины в качестве полноправного члена всемирной международной организации.

Это все произошло позже. А 30 августа 1945 года К.Н. Деревянко вместе с Д. Макартуром самолетом прибывает в Японию. 2 сентября 1945 года к американскому линкору «Миссури», который стоял в Токийском заливе, подошел катер с высшими военными чинами. Постукивая тростью по металлическому трапу, на палубу корабля поднялся уполномоченный императора Японии, министр иностранных дел М. Сигемицу, за ним начальник генерального штаба И. Умедзу. В полной тишине подписали Акт, в котором признавалось поражение Японии, а ее войска и народ обязались немедленно прекратить военные действия, безусловно выполнять все требования и указания союзников. Потом этот документ письменно скрепили представители стран-победителей. Когда к столу направился полномочный представитель СССР генерал К.Н. Деревянко, американские моряки зааплодировали. Этот момент потом смогли увидеть в кинохронике и на фотографиях, услышать о нем по радио, прочитать в газетах и журналах жители всей планеты. Деревянко при жизни стал легендарным.

Через несколько дней отважный генерал с огромной опасностью для собственного здоровья посещает японские города Хиросиму и Нагасаки, недавно подвергнутые американской атомной бомбардировке. Исходив вдоль и поперек радиоактивное пожарище, он составляет детальное его описание и фотографирует увиденное.

В конце сентября 1945 г. К.Н. Деревянко вызывают в Москву. Там он докладывает Сталину и высшему советскому руководству о капитуляции Японии, положении в этой стране, состоянии ее армии, в частности, военно-морских сил. Особенно внимательно был рассмотрен его отчет и фотографии о результатах атомной бомбардировки Японии. Деятельность генерала была полностью одобрена. А его материалы об атомной бомбардировке были использованы в ходе разработки советского атомного оружия.

В январе 1946 г. Кузьма Николаевич был назначен представителем СССР в Союзном совете в Токио. Совет, в который, кроме Деревянко, входили генерал Д. Макартур (США), представители Китая и Великобритании, контролировал осуществление условий капитуляции и всю послевоенную жизнь Японии. Совет работал в сложной обстановке. Шла «холодная война», с 1950 г. начались военные действия в Корее. В таких условиях Деревянко проявлял дипломатическое умение и настойчивость в сочетании с тактом в защите позиций своего государства. Неоднократно он предлагал, например, меры по демократизации послевоенной Японии. Подготовил и внес на обсуждение Совета 33 заявления и меморандума о различных аспектах отношений с американской администрацией, о путях восстановления и развития японской экономики и культуры, о советско-японских взаимоотношениях и т. д.

Положение усложнялось и тем, что не всегда в Москве уделяли необходимое внимание проблемам небольшой группы советских представителей. Сохранилось интересное свидетельство К. Симонова, который вместе с другими писателями посетил Японию в 1946 г. После возвращения он был принят министром иностранных дел СССР В. Молотовым. Последний, вспоминал К. Симонов, «слушал меня внимательно и доброжелательно. Все это было до того момента, пока я не заговорил, что у меня есть поручение генерала Деревянко. Вопрос, о котором идет речь - изменение характера, сроков и норм снабжения того маленького контингента, батальона войск, прибывшего в распоряжение нашего члена Контрольного Совета, - требует неотложного решения. Потому что существующая практика никуда не годится. - Это не его дело - ставить такие вопросы через третьих лиц..., - жестко сказал Молотов о Деревянко, сказал со злобой».

Его плодотворная деятельность получила международное признание. В мае 1946 г. он получил такое сообщение из Белого Дома - резиденции американского президента: «Президент Соединенных Штатов в соответствии с приказом генерала Дж. Вашингтона 7 августа 1782 г. награждает Деревянко К.Н. орденом За заслуги офицерской степени. Был также награжден двумя венгерскими орденами - Свободы I серебряной степени (1946) и За заслуги в борьбе за свободу III степени (1950). В 1947 г. Президиум Верховного Совета СССР наградил его вторым орденом Ленина.

В начале 50-х гг. после заключения мирного договора с Японией (сталинское руководство его так и не подписало) Союзный Совет прекращает существование. К.Н. Деревянко перевели в Москву, где он работал на высоких должностях: начальник кафедры вооруженных сил иностранных государств Военной академии, а затем - управления информации ГРУ Генштаба. Но вследствие ядерного облучения, полученного во время посещения Хиросимы и Нагасаки, неотвратимо ухудшалось его здоровье. 14 ноября 1954 года в больнице героя посетили маршалы С.К. Тимошенко и П.А. Ротмистров, чтобы от имени высшего руководства поздравить с 50-летием. А 30 декабря того же года после тяжелой болезни (рак поджелудочной железы) он умер. Некрологи в «Правде», «Красной звезде» и других газет подписали прославленные полководцы Второй мировой войны - Г.К. Жуков, В.Д. Соколовский, И.С. Конев, Р.Я. Малиновский и другие. С государственными почестями К.Н. Деревянко похоронили на почетном Новодевичьем кладбище в Москве.

А затем... наступило забвение. Могилу легендарного украинца, выдающегося военачальника, дипломата, поставившего последнюю точку во Второй мировой войне, никто, кроме родственников, не посещает, надгробие разрушается и нуждается в реставрации.

В других союзных странах их граждане, которые подписали Акты капитуляции Германии и Японии (Г. К. Жуков в России, Д. Эйзенхауэр и Д. Макартур в США, Д. де Тасиньи во Франции, например) считаются национальными героями, к их памяти относятся с большим уважением, постоянно ее чтут. В Украине имя генерала забыто.

Все предложения об увековечении памяти легендарного генерала остаются без внимания. В частности, безразличие проявляет военное руководство государства, которое в первую очередь должно было бы позаботиться об этом деле. Еще год назад в Министерство обороны Украины были посланы соответствующие материалы с просьбой содействовать восстановлению памяти о легендарном воине. В ответ поступила формальная отписка, из которой следовало, что наши военные этим делом заниматься не собираются . Впрочем, обещали отразить деятельность героя в экспозиции Музея вооруженных сил Украины. Но за год в этом музее, как и во многочисленных изданиях под эгидой Минобороны, не появилось ни одного упоминания о генерале. Возвращение из забвения имени этого героя, как и других выдающихся деятелей, способствовало бы воспитанию чувства гордости за свою страну и свой народ, повышению авторитета Украины во всем мире.

Капитуляцию Германии подписывал маршал Жуков, а сможете ли вы вспомнить того достойнейшего человека, который от имени Советского Союза принимал сдачу Японии? Это был генерал-лейтенант Кузьма Деревянко.

2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури», вошедшего в Токийский залив, была подписана капитуляция Японии. Этот день завершил Вторую мировую войну, начавшуюся шесть лет и один день назад, 1 сентября 1939 года.

Фотография, на которой запечатлен момент подписания, стала классической: министр иностранных дел Японии Сигэмицу Мамору, расписываясь на низком столике, словно склонился перед победителями.

На палубе корабля японскую делегацию встречали представители союзников, воевавших на Тихом океане: США, Китая, Англии, СССР, Австралии, Канады, Нидерландов, «Свободной Франции» и Новой Зеландии. За старшего в этой группе был американский генерал армии Дуглас Макартур, проигравший в 1942 году японцам Филиппины и вернувшийся теперь как главком оккупационных сил союзников в Японии.

Капитуляцию Германии со стороны Советского Союза подписывал маршал Георгий Жуков. Но кто сходу вспомнит того, кто подписывал от имени советского правительства акт о капитуляции Японии — акт, завершивший Вторую мировую?

У генерала Кузьмы Николаевича Деревянко сложилась крайне интересная карьера. Родившийся в 1904 году под Уманью, он стал военным уже после окончания Гражданской, в 1922 году. Способного парня быстро заметили и продвинули по линии военной разведки: две военные школы, с 1933 года — академия имени М.В.Фрунзе, владение английским и японским языками.

С 1936 года Деревянко плотно работал на китайском направлении — обеспечивал поставки советской военной помощи через восточные районы Поднебесной, где в то время царил полный хаос и бандитизм.

Награжден орденом Ленина, после чего стараниями сослуживцев-«доброжелателей» вскрылись его «кулацкие» корни и осужденный за «вредительство» брат.

Его убрали с важной работы и перевели на административно-хозяйственную, влепив заодно выговор по партийной линии.

Деревянко уперся и начал воевать с Разведуправлением РККА, требуя пересмотра дела.

По всем раскладам, Деревянко должен был отправиться в небытие вслед за изрядным числом кадровых советских военных тех лет, попавших под горячую руку чистильщиков. Но — пронесло.

В финскую войну подполковник Деревянко — начальник штаба разведывательно-диверсионной лыжной бригады (орден Боевого Красного Знамени и звание полковника).

Великую Отечественную Деревянко встретил в войсках на должности начальника разведки Северо-Западного фронта. Далее последовательно возглавлял штабы общевойсковых армий: 53-й, 57-й, 4-й гвардейской. В 1942 году становится генерал-майором (в 38 лет), в 1945 году — генерал-лейтенантом.

К продвижению карьеры Деревянко приложили руку самые выдающиеся штабисты советской армии — Александр Василевский и Николай Ватутин.

В его недлинном «иконостасе» — высшие полководческие награды страны: ордена Кутузова, Богдана Хмельницкого, Суворова.

Летом 1945 года Деревянко, уже было назначенный начальником штаба 35-й дальневосточной армии — со своим свободным английским и японским языками, — был перенаправлен на должность советского представителя при штабе Дугласа Макартура.

В этом качестве он и подписал от имени Советского Союза документ, официально завершивший Вторую мировую. И начавший Третью, «холодную».

Деревянко — кадровый военный разведчик, и в Японии он не просто представлял Москву, а тщательно изучал происходящее. Той осенью в центре внимания были атомные бомбардировки японских городов, состоявшиеся в августе 1945 года. Всех интересовало это новое оружие огромной разрушительной силы.

Деревянко несколько раз ездил в Хиросиму и Нагасаки, буквально излазил выжженные руины и привез с собой в Москву целый альбом фотографий, после чего, 5 октября 1945 года, лично докладывал обо всем увиденном Сталину.

До 1951 года Деревянко проработал представителем СССР в Союзном совете по Японии. Далее совет был распущен, и Кузьма Николаевич вернулся на Родину. Работал в военной академии, потом руководил управлением информации ГРУ Генштаба.

Но из Хиросимы он привез не только фотографии. Воздействие радиации на организм человека в те годы еще было мало изучено, и этому поражающему фактору ядерного взрыва долго не придавалось значения.

Генерал Деревянко, по-видимому, заполучил на руинах японских городов легкую форму лучевой болезни, которая осложнением перешла в рак поджелудочной железы.

30 декабря 1954 года в возрасте 50 лет генерал-лейтенант Кузьма Деревянко скончался. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Главная » Авиационные » Кузьма деревянко генерал победы. Генерал Кузьма Деревянко – солдат империи и миротворец